Пороша

..................Прощай, немытая Россия…

Приходили волхвы. И курили волхвы
Дымно-пенные эллинов трубки:
Были говоруны, и ещё – драчуны,
И Шалун с легким нравом голубки.

Хохотун и балбес, пел свой солнечный блеск,
Забавляясь мещанством унылым,
Разогнал женихов, повлюблял всех невест
И покинул… как призрачный милый…

И теперь – пустота, и несчастен наш серп
Он несчастен, закормленный в прошлом.
Мы – нестройные сны очарованных верб,
Нас и нет, только больно в подвздошье.

Пьет, глазами плоха и уже в парике,
Нас – Европа, старушка глухая,
Ненавидя слегка, и в своем далеке
Очень простенько всё понимая.

Длинен был её день, и сновидит посей,
Поминая бычачий загривок.
Только бык от Европы ушел по росе
К страстным тёлкам индейских отливов.

Возмужал и окреп, и налился как тать,
Племенник, и могучий, и глупый.
И налево-направо стал всех покрывать
В праве сильного – сучить до кучи.

Супермаркет вдолбил и… как освободил…
Мы теперь говорим по бакланьи,
И почти облегченье – беспамятность жил,
Удивленно-свободней дыханье…

А щемяще-зелёный* гулливый язык,
Так влюблённый в недетскую вечность,
Стал не нужен, и брошен как жалкий старик,
Против лома – какая скворечность?

(* «зеленый русский литературный язык» - определение В. Набокова из PS-ма к русской Лолите)

Взяли толстое вымя, дешёвый муслин,
Взяли лаковый сыр мышеловки.
Ждёт-пождёт суета иноземных смотрин –
Эта подлая правда Дешёвки…

…Слышишь смерть у дверей, помнишь запах её?
Тонкий запах октябрьской пороши?
Этот атлас и шелест, чужое бельё?
Эти Полозовские калоши?

(сахарозаводчик Полозов из сердца Собачьего)

Брали наши отцы: суета – как запой…
Опускали бессмертия вожжи,
(мы – им – злые птенцы), обнажая резцы,
Все глумились над тонкостью кожи.

Им теперь – на футбол, заведённо твердя:
«Надо верить в хорошее завтра».
Но такая игра: наши раны смердят,
Наши души – не Саша, но Кафка.

(Некрасовская Саша)

Наши железы спят. Наши взоры полны
Многоглавым виденьем кончины.
Мы боимся грозы, мы лесны и немы,
Мы – снопы, но уже – на овинах.

Папа, папа, вставай же, пойдем со двора
Черным ходом – в последнюю слякоть!
Посмотри на часы! Очень поздно… Пора
Нам, обнявшись, по-божески, плакать.

Состругай нам челнок в асфоделий снега.
Пусть соленое сердце сорвется.
Ведь проходит звезда, устает чистота,
А беда, как Любовь – достается…