Потешные огни

Поэма

1. Соломония Сабурова

В кельях монастырских плачет осень,
Бог далекий взор свой отвратил
От монастыря, что между сосен
В древности седой построен был.
Свищет ветер в келье. Алый вечер
Пурпурным огнем облил закат.
В сумрачной темнице гаснут свечи,
Листья кленов, как кресты, горят.

Сквозь слюду закатный свет струится,
День погас – холодный и пустой,
Боже! Прикоснись своей десницей,
Дуновеньем милости святой!

Плачет, разметавшись пред иконой
Женщина, угасшая душа,
А была царицею на троне,
Так надменно, дивно хороша!
Плоть ее травой сухою вянет,
Красота – как цветик полевой,
Кто теперь монахиню вспомянет?
Пожалеет нежною рукой?

Нелюбима, брошена, забыта,
Царь – с другой, а Бог не слышит слез,
А любовь, венками перевиту,
Черный ветер на погост унес.

Желтой каплей расплывалась свечка,
Косы расплетя, смеялась Смерть:
«Ты под сердцем носишь человечка,
Ты сейчас не можешь умереть.
Вспомни, как молила на коленях
Матерь Божью, истово крестясь!
И свершилось чудо – исцеленьем
От бесплодья стала Черна Грязь.

 Волшебством источника святого,
С покаяньем, верой и постом
Ты родишь наследника престола
И прогонишь Глинскую – кнутом.
Царская наложница и шлюха!
Вижу я, что Глинских проклят род…
В страхе и бесчестии, в разрухе
И в крови потопит наш народ

Сын ее, коль станет государем…
Встань, не плачь! Ступай-ка лучше спать.
Ночь темна, и пусть она подарит
Инокине Божью благодать.»

Снег наутро лег, как саван белый.
Черный лес от криков задрожал ,
Как швырнул убийца рядом с телом
С царским древним вензелем кинжал.

Кровь глотала, захлебнувшись болью,
Исцарапав пол, пыталась встать,
«Не…видать…сыночка…на престоле…
в сметной муке прошептала мать,

«Будьте же вы прокляты!… навеки…
улетаю…с кровью на крыле…
Пусть умрут леса, засохнут реки
Там, где вы пройдете по земле!…
Ваши храмы рухнут в одночасье
Проклинаю вас на все века!
На погибель вашу родилась я -
Вас настигнет Господа рука…»

Стихло все… лишь сумрачные кроны
Ловят звезд потешные огни,
Да под небом мечутся вороны…
Так века проходят.
Ночи.
Дни.

Смерти ведь – что червь, что царь великий!
Все под Богом, сколько ни таись.
Лес шумит…и тени древних ликов
С вековою скорбью смотрят вниз.

*Пояснения к первой главе.
Соломония Сабурова была женой царя Василия III. Детей у них не было, и молодая царица страшно переживала, что не может родить царю наследника. Но прошел слух, что в ее подмосковном имении Черная Грязь есть чудодейственный источник, исцеляющий от хворей. Долго ходила к источнику Соломония, молила Бога послать ей ребеночка.
В это время царь увлекся молодой аристократкой Еленой Глинской и, решив на ней жениться, сослал Соломонию в Угрешский монастырь, где она стала инокиней Софьей. Легенда гласит, что царица приехала в монастырь, уже будучи беременной...
Елена Глинская, которая тоже носила под сердцем дитя, узнала об этом от своих тайных осведомителей и повелела убить Соломонию и младенца, что и было в тот же день исполнено. Перед смертью Сабурова прокляла весь род Глинских и место, где они жили - имение Черную Грязь.
Сын, родившийся у Елены от царя Василия, утопил Русь в крови...Его звали Иван Грозный. Его род пресекся, когда он убил своего сына...*

2.Екатерина

Лето… Небо светлое, не спится,
Ночи короткИ, и до зари
Пишет о любви императрица,
Как писать умеют лишь цари.
В зеркало смотрелась, ворожила
На любовь, как исстари велось,
И тихонько дула на чернила –
Граф Потемкин, что ж с тобой мы врозь?

«Гришенька! Мин херц! Мой ангел нежный!
Ты уехал – скушно мне одной!
 Расцвели в имении черешни,
Где топтали тропки мы с тобой.
Помнишь, как обнЯлись на террасе?
Где-то скрипка пела вдалеке,
Соловей созвучьем разливался
На умильном птичьем языке…

Как меня ты целовал утешно!
Как улыбкой ранил сердце мне!
Губы твои – сладкие черешни -
Снились мне намедни в жарком сне.
Гришенька, я повелеть желаю,
Чтоб дворец построен был для нас.
Красота кругом! Не понимаю,
Почему зовется «Черна Грязь»?

Назову «Царицыным» усадьбу -
Здесь с тобою счастлива была!
К годовщине нашей тайной свадьбы
Пусть звонят нам все колокола!
Нынче ж архитектор наш, Баженов,
начертает мне прожект дворца.
Он у Муз прекрасных в услуженьи,
Парк преобразует из сельца.

Несравненной прелести природа,
Что пленила сразу же меня.
Здесь тихи задумчивые воды,
Здесь приводят утром мне коня,
И скачу я по холмам, привольно!
Об одном лишь, Гришенька, молю:
Воротись скорее в град наш стольный
И шепни мне: «Катенька! Люблю!»

Бал устрою к Яблочному Спасу!
Ах!...
Оплыла свечка стеарином...
Без любви не проживет и часа
любящая Вас
Екатерина...»

3. Баженов

«Ждем императрицу! Все готово.
Вся усадьба в срок завершена.
Лишь бы благодарственное слово
С теплотой сказала мне она!

Десять лет метаний и сомнений,
Поиска, безденежья, хлопот,
Боже милосердный! Пусть молитва
До тебя, Всевышнего, дойдет!

Я молю о царском снисхожденьи
К трепетным плодам своих усилий…
Господи, избави от мучений
Бедного раба твого, Василия!

Дай, Господь, сегодня мне надежду,
Чаянья пусть сбудутся мои!
Я дворцы сложил из грусти нежной,
Я мосты построил из любви,

Помню я, как пахнет каждый камень,
Помнят поры въевшуюся пыль,
Как резец до пота руки плавил,
Как узоры глянцем выводил!

Пусть царица-матушка с гостями
вступят на узорчато крыльцо,
Пусть взлетят потешными огнями
звезды над Царицынским дворцом.

Задавала мне, смеясь, вопросы –
Что за радость строить мне село?
Что для них - огней потешных россыпь,
Для меня – святое ремесло.

Лучше я уж, верно, не построю –
В камне выткал нить своей судьбы.
И во сне касаюсь я рукою
Тонкой белокаменной резьбы.

Боже милосердный! Заклинаю...
Как кричат сегодня в небе птицы!..
То к тебе душа моя больная
В небо колокольное стучится...»

4. Сон императрицы

Разметались по подушке косы,
Мягкие, с густою сединой,
Яхонтов небесных светит россыпь
Женщине, что правит всей страной,

Спит она, и сон ей снится чудный -
Что идет она сквозь темный лес,
Холодно, тревожно и безлюдно,
Лишь порой разносится окрест

Колокольный звон, печальный, тонкий,
Словно плач далекий, птичий стон.
Будто бы умершего ребенка
В горести оплакивает он.

Уж редеет лес. Екатерина
Видит над рекою Божий храм,
Темных башен силуэт старинный
Да крестов надгробья там и сям.

Подошла, тихонько помолилась,
Вдруг пред ней монашка со свечой
Словно тень бесплотная, явилась
И рукою тронула плечо.

«Матушка! Руси императрица!» -
Прошептала хрипло, как в бреду,
«Помолись ты Богу за царицу,
что безвинно предали суду,
В монастырь далекий заточили
Чтоб меня не помнили живой,
И с моим ребеночком убили,
В келье башни той сторожевой...

И, в предсмертных муках содрогаясь,
Прокляла я земли и царей...
А теперь я пред тобою каюсь...
Ведь тебе придется жить на ней!

Та земля... где твой дворец построен...
Ляжет черным саваном на грудь...
Красный терем твой, высок и строен,
Должен быть снесен. О нем – забудь.
И не суждено на этом месте
Жизни быть, где смерть моя свилась.
Пусть лежат руины вечной мести,
Где была когда-то Черна Грязь...

Холодом повеяло могильным,
Вздрогнули в тиши колокола
И с ударом первым, громким, сильным
Поглотила инокиню мгла...

Стихло все… лишь сумрачные кроны
Ловят звезд потешные огни,
Да под небом мечутся вороны,
Легкую добычу ждут они.

...В спальне, обхватив себя за плечи,
Царственная женщина рыдает...
Белый ангел, грустный, как кузнечик,
На свирели Моцарта играет...
 

5. Василий Баженов.
Трактир «Черная Грязь»

«Волею монаршьей, изреченной...»
Что нашло сегодня на неё?
Ты лежишь в руинах, мой ребенок,
каменное детище моё!

Душно, мочи нет... я задыхаюсь!
Развалить велела на куски!
Рухнули надежды, подчиняясь
Мановенью царственной руки.

Отдала проекты Казакову -
Как кнутом огрела по спине!
Коль рубашку – так всегда другому...
Коль веревку – непременно мне...

Ну же, наливай! Еще я выпью!
Я в глухой запой уйти хочу!
Я любовь мешал с кирпичной пылью,
Смерть свою сложил – по кирпичу!

Грудь теснит... о, как вдохнуть свободней?
От несчастий мне укрыться нечем!
Камушки клюют с моей ладони
Маленькие злые человечки..."

Застучало сердце камнепадом -
Рухнуло!..Бездушен взгляд невежд...
Пусть же за могильною оградой
Ночь хоронит кружево надежд.

Мокрый ворон кружит над руиной,
"Господи! В своей гордыне – каюсь!"

...И бредёт он, пьяный и безвинный,
Как слепая псина, спотыкаясь...



****

6. Царицынский ангел
Романс

Двести лет пролетели, как птицы,
Над темными крышами,
двести раз отшумела и в землю упала
листва,
Мы с тобою сегодня гуляем,
и радостно дышится
нам в усадьбе старинной,
где камни плетут кружева.

Два шага от метро,
Вот уже позади мы оставили
Кучу дел, суету, и заботы, и шум городской,
Уж последние льдинки
На солнце весеннем растаяли,
И сияют лучи золотые над древней стеной.

Пахнет талой водой от реки –
или все это снится нам?
Зеленеет овраг, выгибается арочный мост,
В колокольном лазурном огне
тает сердце Царицына,
и трава прорастает
сквозь трещины каменных звезд.

Посмотри, оглянись –
на ступенях старинного храма,
В белоснежной косынке,
с нарядным младенцем в руках
В ярких солнечных бликах стоит незнакомая дама...
- Соломония, здравствуй! –
И счастье сияет в глазах.

Под фигурным мостом, взявшись за руки,
как на картине,
признавались друг другу в любви
и глядели в глаза -
Граф Потемкин стихи Мандельштама читал Катерине,
И огнями потешными вспыхнули вдруг небеса.

А над темной рекою, в огнях золотых фейерверка,
Зябко ёжась от ветра,
а может быть, и от судьбы,
Сунув руки в карманы,
гуляет здесь два с лишним века
Архитектор, лаская ладонью узоры резьбы.

Он пропитан, как прежде,
Грубым запахом каменной пыли,
Он бредет меж руин,
Где застыла кирпичная кровь,
Только вечность течет
Сквозь его белоснежные крылья,
Только смерть никогда
Не убьет красоту и любовь.

..Мы с тобою устали,
пора уж в реальность вернуться,
снова – в город, в метро,
в суету, где нам снится покой,
Но в последний момент захотелось
назад оглянуться,
И царицынский Ангел
Взмахнул на прощанье рукой...