В 12 ночи

Он писал ей письма
Корявым почерком.
Замерзшими пальцами,
Уверено держа в руке ручку
Ставил прочерки.

И зачеркивал, зачеркивал свои
Чувства.
Повторяя «так не бывает,
И я люблю искусственно».

Она бегала на почту,
Перед дверьми останавливалась,
Замедляла шаг.
Говорила себе «ты пойми, не все в жизни делается
Второпях».
Впопыхах хватала письмо и бежала домой,
по пути рвала конверт
Заходила в подъезд
А в голове строчки «всё, прощай любимая, милая,
Прощай мое солнце, моя ранимая а потом точка».
И она прижималась к стене в лифте.

Он не звонил, появлялся редко.
Когда пропадал, она делала в своем дневнике заметки
1,2,3 дня вне него.
В тюрьме эгоизма и любви к нему
Такой немой
Но по ночам особенно чуткой.
Она вдыхала запах бумаги и клала под подушку.
Думала «мучай меня, милый, мучай,
Мне даже не больно и мне совсем не нужно,
Чтобы ты отвечал взаимностью»
Как же она ошибалась и однажды,
Захлебнулась в своей «не ранимости»
И рассказала ему обо всем.

Сухое «привет, малыш, ты что?
Грустишь?
А почему? Есть повод? Я?
Я не повод, я просто дурак»
И положил трубку.
Она хотела порвать
провода,
Провалиться под землю
И сказать ему «я ухожу,
Бросая саму себя и тебя в себе»
Разве не страшно быть брошенным в чьей-то душе?

Она рыдала, колола свои пальцы иголками,
Казалось. Больше нет чувств и такой звонкой
Стрункой натянуты нервы.
«порви меня, зацелуй, поверь мне».
----
Он сидел, тихо пил чай на кухне.
Думал, что глуп, что сошел с ума
От переизбытка «чувственности»
он специально
Гасил, притуплял свою искренность
И уходил от ответа
Действительно…
Низменность
считал он, показать, что я так люблю.
---
Искусно не равно искусственно
И теперь любовь запеклась в груди сгустками
Крови,
Которые они поочередно выплевывают,
Запивая чаем.
На кухне.
В 12 ночи.
Они пишут письма друг-другу, но теперь
В них только одни прочерки.
Кровоточащие.