Этюд

Я наблюдаю поведенье пива:
к твоим губам прильнув неторопливо,
услужливое, изменяет круг
на тонкий эллипс — и, очнувшись вдруг,
находит равновесие лениво
в освобожденье медленном из рук.
Ты молчалива. С книжными княжнами
легко тебя сравнить, поскольку хмель
меня снабжает нужными словами —
но ты молчишь, как будто между нами
и впрямь простёрлось тридевять земель,
и степь вздымает пыль за скакунами.
Но тут вступает музыка. Тапёр
тихонько примеряется к созвучьям —
как если б осознал, что был обучен
одним лишь пошлым полькам, и с тех пор
беспомощным желанием измучен —
нащупать гармонический узор.
Он мается (маэстро!), звуки мнёт,
он измеряет зал угрюмым взглядом,
и время терпеливо жмётся рядом
листать листы невидимые нот.
И кажется, гармонии подвластен,
изменит мир свой сволочной расклад:
всех блудных сыновей вернёт назад,
всем блудным жёнам, чуткий, даст причастье…
Но механизм на твоём запястье
всё безучастней пялит циферблат

www.porebrik.com