Простите меня

Ребенок с ножницами в руках
В ворохе разных газет и журналов
Выбирает какие буквы вырезать,
Чтоб складывать из них новые слова.
Соберу-ка я парочку, пока предлагают,
Криво усмехнувшись не из-за мыслей,
А насморка и свистящих бронхов.
Падая в обморок, главное успеть отодвинуть ножницы.
Понеслось...

Криком кричать,
Лохмотьями ресниц прикрываясь,
Как лживым смущеньем,
Кубарем по камням,
Растеряв оперенье,
Отплевываясь через раз,
Углекислостями окисливаясь,
Как железом
Надкушенное зеленое яблоко.
Тьфу, скулы сводит,
Оскоминой
По краям слизистой жжет,
Полведра кислоты на голову
Попеременно со студеною родниковой.
Околесица,
Развеселая околесица,
Ни повеситься,
Ни занавеситься,
Ни укрыться.
На чирикающе мурлыкающем французском
Не понять мышцу подъязычную.
Подъячеству чуд0во - Охлобыстин в рясе,
Взгляду - листья красные.
Дверьми закрытыми,
Глазами заштопанными,
Переходами с воплями,
Необратимая дорога по кругу
Занудной мелодией
Ранее любимой песни.
Взвесить все на ладошках,
Да попращаться,
Распластаться,
Сдаться,
Уснуть,
Теплое одеяло, чай с малиной...
Насилу осилили вполсилы силу,
А толку то?
До слез жалко,
Смотреть страшно,
А они улыбаются...

До рези в глазах яркое утро,
Пробиваясь сквозь занавески,
Указывает местоположение пылинок,
Роняет блики на запотевшие зеркала,
Солнечным зайчиком прогуливается
По обнаженному спящему телу.
Все вокруг будто покрытое позолотой
Около ста лет назад или больше,
А теперь, местами облезшее,
С чернотой задумчивого времени
Или наоборот безвременья,
Ведь нет времени для предмета
С которого сошла позолота
И он живет сам по себе
В свете утреннего нагловатого солнца...