Проза жизни

Пока Игрек мочил в соседней комнате монстров, Икс обиженно сидела на полу перед обогревателем. Вот тебе и субботний вечер. Можно ведь было и фильм какой-нибудь посмотреть, и эдак романтически погулять недалеко от дома, но фигушки… Адские монстры хохотали все громче и громче, а Икс становилось все жальче и жальче себя. Момент был весьма подходящий для того, чтобы сочинить (вроде бы как на пике эмоций) замечательное стихотворение с изящными рифмами, притуманенное легкой грустью, но с обязательными проблесками надежды на лучшую жизнь в последнем катрене. И слова-то приходили в голову хорошие: «васильковость улыбки», «рикша моей беззаботности», «этажерка поспешных суждений» - ну неплохо же, а? Черт знает что такое, но люди знающие всегда разберутся, скажут: «Прэлэстные глубинные образы!» Или вот еще: «Мириады беспомощных «да» унесет, похоронит вода…» А можно в рваном таком ритме: «Свитерок! За порог! Нет сил! Потолок мне висок сдавил!..» Это уже и на экспериментальную поэзию ой как тянет.

Еще удачно было бы снять что-то наподобие клипа – вот сейчас, когда оранжевый свет от обогревателя нежно румянит левую щечку, локон (и голову-то как раз сегодня вымыла) безвольно упал на плечико в миленькой кофточке с махрушками, глазки-реснички сначала задумчиво вниз, а потом с вздохом (да-да, легкое дыхание как оно есть) вверх – ах, прекрасное созданье, очей очарованье, чистейшей прелести чистейший образец. И, значит, музыка тихая, сентиментальная: «Стрэйнджерс ин зе найт, ла-ла-ла-ла-ла…» А главное дело, на этом фоне хорошо поставленный женский голос (Марина Неелова? Ольга Остроумова?) читает про эти самые мириады… Да, а на улице в это время дождь, а под дождем стоит Игрек… ну, скажем, Хабенский? Лучше, конечно, Безруков. И смотрит сквозь стекло на сидящую у обогре… у камина Икс, а на мужественном лице его отображаются страстная любовь и отчаяние – он не смог уберечь их чувства, когда она так в нем нуждалась, он дал слабости себя побороть, и теперь все, решительно все потеряно, она уже не его!.. Он протягивает к стеклу руку, словно лаская образ любимой (резкость камеры переходит с его руки на задний план: Икс в ореоле огня), она медленно оборачивается, и в глазах ее отражаются искры (проблески надежды в прямом и переносном смысле): «Любовь сожгла ее дотла, но нет, душа не умерла!..»

Однако посуда была не мыта еще с утра. Подтягивая рукава махрушчатой кофты, Икс направилась на кухню. Над ее головой продолжали свистеть компьютерные пули.