Мы оставляем вам право на жизнь

«Мы оставляем вам право на жизнь», - сказали они и улетели. «Что такое жизнь?» -задумались существа со странными прозрачными глазами. Это была первая мысль, и лиловый туман прорвал луч света, детство кончилось. Они были давно в этом мире, сотканном из грез, купались в полупрозрачных волнах неведения, выуживали из них плещущих рыбок тонких ощущений, пограничных с существованием, но они не знали, что такое жизнь, а значит, и не знали, что бывает смерть. Они не знали, что такое «бывать», да и понятие «знать» им тоже было незнакомо. Они плавно скользили на грани сна и яви, и внутри плескалось богатство неизбываемой радости. Это был Эдем.

«Мы оставляем вам право на жизнь», - сказали они и улетели. И эти слова неуютным комком ткнулись в эйфорию неведения. Да, вначале было слово, и оно дробило все на части и превращало в вещи. «Жизнь, жизнь, жизнь…» - забилось пульсирующей точкой боли. Раньше они не знали, что такое боль. Туман рассеялся, и вокруг все стало твердым. Они попробовали взлететь, как делали это множество раз раньше, но пружинящая сетка под ногами превратилась в косную твердь, которая тянула к себе мучительным непреодолимым притяжением.

«Мы оставляем вам право на жизнь…» Их прозрачные глаза потемнели и научились видеть вещи, легкая ткань без начала и конца, составлявшая прежде их существо, потеряла гибкость и оказалась ходульным аппаратом, перемещающимся, цепляясь за твердь. Подул ветер, и стало холодно, они прижимались друг к дружке зябнущими телами, и грелись в объединяющем слиянии. Потом кто-то сказал, что тогда случилось падение, а это было просто признание, что Эдема больше нет.

«Мы оставляем вам право на жизнь…» Им было все равно, они не знали, что такое право, они боролись с окружающей средой, целью которой, казалось, было отнять ту самую жизнь, на которую они имеют право. Смерть возникла, как обратная сторона жизни, неразрывно связанная с ней. Они бились, производили себе подобных, чтобы в продолжении рода достигнуть победы над этим сдвоенным чудищем существования.

«Мы оставляем вам право…» Они научились жить, не замечая той пропасти, над которой висят, придумали правила, превращающие все осознанные движения души в схему и возвели их в закон. Они вспомнили древнее слово и стали ему молиться, но они забыли смысл и молились лишь образу того, что было сутью.

«Мы оставляем…» Они оставили все, что нельзя было объять их набором понятий, и даже свет они научились превращать в слова. Все стало словом, а что не могло быть словом, называлось грехом.

«Мы…» МЫ превратилось в страх, страх разъединиться с этим МЫ и остаться в одиночестве на нестерпимом свету правды. Никому не нужна правда, всем нужны только слова. Право на жизнь превратилось в обязанность, обязанность хранить верность МЫ и своим телом укреплять его жирную плоть.

Но кто это остановился в толпе и уставился прозрачными глазами на небо? Ему почудился вздох, донесшийся из глубины времени: «Мы оставляем вам право на жизнь…»