Погружение off line

Когда я погружаюсь в свой собственный внутренний мир, то вижу там прелую листву манджурских орехов центральной аллеи минского ботанического сада. Ступать по такой листве очень приятно… Листья прозрачно-желтые… Словно светятся изнутри. Еще бы! Столько солнечных зайчиков на них водили хороводы летом. Еще я вижу поляну в лесу возле дачного поселка. Я кружу по поляне, схватив Таньку за ладошки и устремив взгляд ей прямо в глаза, сквозь них, еще дальше… Я – слепой мальчик, она – девочка, оба из Пашкиной пьесы. Пашка сидит на краю поляны и смеется, наблюдая, как мы дурачимся, сводя на нет все его режиссерские усилия… Пьесу он написал летом. Поставить ее мы так и не сподобились. А еще я вижу, как Аня проводит ладошкой по моей небритой щеке и смотрит с сочувствием. И в тоже время, ее взгляд просит прощения за всю ту боль, что она невольно мне принесла. Но я не сержусь. И сейчас, заглядывая в свой уютненький мирок, лишь грустно улыбаюсь – у любви дороги разные… Но это светлая грусть. Так – можно. Еще я вижу Пашку, сидящего рядом возле меня и задумчиво смотрящего в костер. В правой руке у него кружка с какао, в которой на треть долито спирта, в левой – сигарета… И меня сполохи костра тоже уводят далеко-далеко… В прошлое… В незбывшееся будущее… В никуда… Пора бы и остановиться, думаю я, разглядывая очередное троеточие. Ну уж нет… Зачем? Запредельная ясность и четкость мысли очень редко посещают меня в последнее время. Все больше растворяюсь в пустяках, как сахар в кипятке, однако все также попустительствую этому процессу. Вижу серебристую плотвичку, что бьется у Димки на крючке, и его довольную рожу лица. В тех озерах много плотвы и красноперки. Надо только понять, чего рыба хочет. Что она любит. От чего не сможет устоять. И цап! Как все просто! Сюжет однообразен до смешного. Тот огромный валун, в ботаническом саду, на котором я стоял – в длинном дедовском пальто, в середине осени – я окидываю взглядом и ухмыляюсь. Я читал свои дрянные стихи друзьям, и они смеялись. В профиль я чем-то смахивал на Пушкина – тогда еще моя шевелюра была гораздо гуще, чем теперь, и прохожие шли мимо, усмехались и показывали на меня пальцем. Я и теперь люблю повыёжываться… И это тоже у меня не отнять. А чай в котелке у костра особенный – он пахнет лесом, костром, и еще чем-то… Может, это горечь надежды? Освободиться от привязанностей легче легкого -- надо только похоронить себя в четырех стенах. Но зачем? Начинания новой жизни, жизни с ноля, так ни к чему и не привели, а лишь выстроились в шеренгу тупых разочарований и недоумений от собственного Я. Особенно, когда понимаешь, что все вокруг – лишь мой сон, сон маленького слепого мальчика, спящего на краю лесной поляны…

31.06.2004