И смех, и грех

   Пляшет кровь в моих костях,
   бикса тихо что-то шепчет.
   На "факальных" плоскостях
   мы проводим с нею вечер.

   Тускло светит ей на грудь
   абажур в старинной раме,
   освещая нужный путь
   меж приятными чертами.

   Этот путь я прохожу
   осторожно и с опаской.
   Под окном хохочет шут
   смехом дьявольским под маской.

   То ли призрак. То ли Бог.
   Страх вселяющие тени.
   Властных рук и страстных ног
   рушится переплетенье.

   Заходили ходуном
   лики тварей в божьей пасти.
   Блики, наполняя дом,
   вьют улики против страсти.

   Смех уже не смех, а плач.
   Нет, не плач, а снова хохот.
   Колченогий слон-палач
   запустил в окошко хобот.

   Слон смеется злей и злей,
   хобот рвется в наше ложе.
   И уже не хобот - змей.
   И уже не слон, а лошадь...

   Все померкло вдруг, Фантом
   удалился, Тихо стало.
   Только слышен за окном
   смех осиплый и усталый.

   Но бессилен жалкий смех
   против страсти жадной пылкой.
   Робкий боязливый грех
   воссиял улыбкой зыбкой.

   Пляшет кровь в моих костях,
   бикса взглядом что-то шепчет.
   На "фокальных" плоскостях
   нонсенс - все слова и речи.

   Москва, Беляево, 2-3 декабря 1979