Мужчина и мальчик. Man and boy

    Открой-ка шторы, сын. Пошире. Я еще не умер.
Грозу ты слышишь? Будто что-то жарят.
Мать говорила, если видишь раздвоенную молнию
И всполохи – к несчастью. Я точно знаю это.
Какое небо? Сине-серое  иль серо голубого цвета?
Хотел бы я его увидеть. Окружающие звуки
Как призраки, сидящие в рисунке.
Хотя в чем польза? Я умираю. Дай мне руку.
Родился с волосами ты, большим мальцом,
Мы знали, мать носила близнецов,
Но все ж хотела одного. Но следом Якоб,
Твой братец, появился, схвативши твою пятку.
Врожденный мастер, пошел весь в мать!
Предупреждаю, женщинам не надо доверять.
Намеревался он открыть свой бизнес,
Но ты опередил его. Есть кое что,
что должен я сказать…
Осталось у меня немного пожеланий. Исполнишь, ладно?
Хорошо. Возьми мой Вольво, я все равно наверно
Не буду ездить больше, да? Я знаю, будет так.

Кто там? Сын, это ты? Вернулся что так скоро?
Да перестань. Ты что, меня считаешь стариком?
Мне отказал один лишь орган чувства, но
 Не пять. Поближе подойди, я не кусаюсь.
Ты пахнешь, чувствую, как старший сын мой,
А голос Якоба. Ты думаешь я просто развлекаюсь?
Прости, сынок. Побочные эффекты.
Не возраст убивает, а таблетки.
Ты знаешь, что-то перца в супе много.
Ну хорошо. Хранил его я очень долго.
Хотя, ты должен сделать кое-что специально для меня.
Закрой-ка дверь, и если будет брат стучать - не отвечать!

Никто не знает это, даже твоя мать.
Хотел бы я, чтоб мог ты деда повидать.
Мы слеплены все с одного сплошного теста.
Довольно долго я был одним в семье ребенком.
Мы делали все вместе. Мальчик и мужчина.
Мне только стукнуло двенадцать.
В то утро рано мне отец велел подняться:
«Мы собрались проехаться». В машине было двое.
Я их не знал. Один сидел на заднем, прям за мною,
С темной шевелюрой, нервно трясся.
В машине пахло потом и сожженной кожей.
Поездка, кажется, тянулась вечно. Все без слов.
Потом могу я вспомнить только офис,
Большое, черное директорское кресло,  стол
И телефон. Оформлено все было в старом стиле,
Но изящный. Я, мой отец, и больше никого. «Садись».
Я никогда не чувствовал себя таким ничтожно малым.
И тут он сделал то, что меня в шок ввело.
Он к стулу привязал меня. Нет, я молчал.
Он был моим отцом, закон его слова.
Он зарядил ружье, мне в голову прицелясь,
Двенадцать лет вдруг мимо пронеслись как сон.
Потом, как взрыв раздался телефона звон.
Он дал ему звенеть раз восемь, прежде чем ответить.
Но не сказал ни слова, просто трубку снял
И выстрелил, нацелясь в канделябры…
На эту тему никто друг другу слова не сказал.
В машине по пути домой впервые
Заметил я, что волосы его седые.
Я никогда его ни  в чем не обвинял,
Я понимал – всегда держал он слово.
Я знал, он знал, и не было бы выхода иного.

Благословляю тебя, сын. Я  в норме, но вздремну немного.
Меня через три часика ты разбуди. За это выпью рома.
Кто это? Кто? Я слишком стал стареть.
Если вы тот, кем вы назвались,
То что за дьявол тут сидит и слушает секрет?
Пожил я долго. Он должен был спустить курок.
Мои таблетки где? Я скоро буду мертвецом.
Два сына у меня … раздвоенные молнии и вспышки.
Прибывший первым – первым сгинет. Грехи отцов…
Прости, сынок. Он дал ему звонить раз восемь.
Прости, я очень слаб сейчас, брата позови-ка,
Здесь очень много соли, нет аппетита.
Внезапно стал седым он. Где таблетки?
Который час? Я где? И кто вы?
Один у меня сын, не двое!


Patience Agbabi
Man and boy

Open the blind, son. Wide. I’m not dead yet.
Did you hear the hail? Like it was deep frying.
Your mother says forked and sheet lightning
At the same time spells trouble. I know she is.
What’s it like, the sky? Blue-gray? Grey-blue?
I wish I could see it too. Like surround
Sound with the ghost of a picture.
What’s the use? I’m dying. Give me your hand.
Hairy from day one, you were. Born old.
We knew your mother was expecting twins,
Expected one of each. You brother Jacob
Followed, gripping your heel, a born tackler.
He takes after your mother. Never trust
A women.  He intends to run the business,
But you were first. There’s something I must
Tell you…
I’ve so few pleasures left. Will you prepare it?
It’s OK. Use the Volvo. I’m not going
Anywhere, am I? Son, I know you do.

Who is it? Son, is that you? Back so soon?
Come off it. Do you take me for senile?
I’ve taken leave of one of my senses
Not five. Come a bit closer. I don’t bite.
You smell, feel, like my eldest son yet sound
Like a Jacob. Is this some kind of a joke?
Forgive me, son. Must be the side effects.
It isn’t age that kills you, it’s the drugs.
You know there’s too much pepper in the soup.
Ok. I’ve kept it buried long enough.
Do something for me first, though, lock the door
And if your brother knocks, don’t answer it.

No one knows this. Not  even your mother,
I wish you’d known your grandfather. We’re all
Cut from the same plain cloth. Identical.
I was an only child for years. We did
Everything together, man and boy.
I’d just turned twelve. My father woke me early,
We’re going for a drive. There were two men
I didn’t know, the one on the back seat
Beside me had black hair, a nervous twitch.
The car smelt of sweat and burning leather.
The journey took for ever. No one spoke.
The next thing I remember is the office.
A huge black director’s chair, a table,
A telephone, the d;cor was old-fashioned
But classy. Me, my father, no one else,
Sit down, son. I’ve never felt so small.
And then he did the thing that shocked me more
Than anything that happened since. He tied me,
Tied to chair. No. I didn’t.
He was my father and his word was law.
He pressed a gun hard up against my head,
My inner eye. Twelve years flashed in a second.
Then the explosion of the phone ringing.
He let it ring eight times then answered it.
He didn’t speak. Just put down the receiver
And fired the gun towards the candelabra,
We never talked about it. In the car
On the way home, I noticed his grey hairs
For the first time. I never blamed him for it,
I  understood. He always kept his word.
He would have fired that shot. He knew I knew.

Bless you, son, I’m fine. I need to sleep.
Wake me in three hours’ time. I’ll drink to that.
Who is it? Who? I’m far too old for this.
If you are who you say you are, then who
The hell sat on my bed, shared my secret?
I’ve lived too long. He should have pulled the trigger.
Where are my tablets? I’m a dead man.
I have two sons…forked and sheet lightning…
First come, first served. The sins of the father…
Forgive me, son. He let it ring eight times.
I’m sorry, I’m too week now. Ask you brother.
There’s too much salt, I have no appetite.
He went grey overnight. Where are my tablets?
What time is it? Where am I? Who are you?
I only have one son, never had too.