Где-то под Питером...

Где-то под Питером
Потеряна девочка.
Особых примет
Нет.

Глазки синие,
Локоны пушистые
По ветру вьются,
Красный бант в волосах сидит.

Щечки впалые,
Ноженьки – худые.
А на тебя посмотрит, так плакать хочется.

Когда мимо проезжает троллейбус,
Все люди выходят дать ей хлеба.
Но она сыта никогда не будет.

Если же не дают ей хлеба,
Глазки у ней кровью наливаются,
И дышит она часто.

Девочка та
На пустыре стоит, что возле новостроек находится.
А еще у девочки той близнецы-братья есть.
Один из них – лысый, с глазом посреди лба,
Возле гостиницы «Карелия» обитает.

На плече у него нашивка красная,
За плечом – сумка кожаная висит.
Говорят, что сумка та не простая,
А из человеческой кожи.

Жаден был при жизни брат,
Социалистическую собственность расхищал.
А когда на хлеб не хватало,
Не просил он у товарища.

Брал вместо того билет до Литейного,
А там – пешком шел, до крематория.
Почему до Литейного – одному Богу известно,
Но в крематорий он часто захаживал.

Говорят, брал он там одежду с покойничков,
Да никто ж тому не поверит-то.
Разве станет простой советский рабочий
На тряпье краденом наживаться?

Когда я говорю «сволочи», это я их имею в виду.
А наш, русский человек – он добрый, хороший.
Хлеба нищему даст, последнюю копеечку поднесет.
Немца обогреет, да отругает хорошенько –
Чтобы впредь неповадно было добрым людям воду мутить.

А девочка эта,
Сколько лет-то уже прошло,
Так все на пустыре и стоит.

Взял бы хоть кто грех на душу,
Да и пристрелил бы ее –

Чего ж зря смотреть,
Как ребенок мучается.

(2005-2011)