Альбигойская Ересь

I

Если Бог всемогущ, но при том допустил
всё, что в мире творится, так что же?
Значит, Он не всеблаг. Значит, Он совместил
свет и тьму под единою кожей.

Если Он не всеблаг, и при том допустил
всё что в мире свершается ныне,
значит просто Ему недостаточно сил,
значит не всемогуща святыня!

И весёлый, и древний, сияющий Дух,
Светоноснейший ангелов Божьих,
сотворяя сей мир, поработал за двух,
так скажите, был изгнан за что же?

Не за то, что за семь ослепительных дней
создал землю и райские дебри,
а за то, что из глины по воле своей
сделал два человеческих стебля,

из которых назначил расти сквозь века
многошумному роду людскому.
Да велел воплотиться в пустые пока
оболочки двум Ангелам Слова.

А откуда родиться чему-то на свет,
если двое в одно не сольются?
Дух заранее ведал, а Ангелы – нет,
как телам нужно соприкоснуться.

Разве Бог, уступая свой трон в небеси
Духу Света, не ведал, что будет?
Если ж ведал, подавно уже не спросить
с виноватого, что ему люди,

для чего это всё, и такой ли уж грех,
если Ангелы радость познали?..
И за что  до сих пор после сладких утех
неизменны расплаты печалью?

Ох, неблагостен Бог, да и вряд ли могуч,
если  чадо, Светлейшего Духа,
Он низвергнул, возвысил, и с горних-то круч
сбросил вновь, так что пламя потухло.
II

Безобразен и чёрен стал ангельский стан,
и, навеки в пещерах хромая,
семь грехов завивает в подобье хвоста
и с тоской смотрит в сторону рая,

он, который во дни, когда был как звезда,
изошёл из тростинки к той первой,
что желанна была и была так чиста,
Ангел, глина, весенняя дева…


III

Так нежна твоя кожа, ты – сладостный бред
а когда я целую, о чудо, -
глаз твоих от любви изменяется  цвет,
и поёт, и звенит ниоткуда

та свирель, та роса, тот рассвет и гроза,
под которой мы стали как боги,
но молчи, это будет, всё против, всё за,
с мига – впредь, мудрецы и пророки,

открыватели, воины, тати, скупцы,
все моря! – все мечты! – все признанья!
топоры из кремня! бубны и бубенцы!
В Гефсиманском саду лобызанье!

И гражданские войны, и злые князья,
и ещё – всё, чему нет названья,
потому что тебе, моя радость, нельзя,
прежде знать, чем назначено знанье,

и целуй, и дрожи, и прими этот яд,
это семя летучее в лоно…
А теперь возвращайся в свой сказочный сад,
где тебя ожидает влюблённый.

Он такой же как ты, он из плоти земли,
он уже подсмотрел всё, что надо.
Одари его сладостью, не обдели
этим нежным сияющим взглядом, -

он всё сделает так же, и вы навсегда
друг во друга войдёте в финале.
Так, как вас упоительно свяжет звезда,
в теле ангельском было б едва ли,

принимай свою долю, неси эту весть,
ты беременна целой вселенной.
Не забудешь меня. Поцелуев не счесть,
окаянных моих, дерзновенных,

от которых как сдвинулся тот метроном
в мастерской у Господнего кресла,
так и будет отныне о вашем, земном –
родилась, умерла и воскресла,

всё одна, ты одна, в каждой будущей – ты.
Это дар мой, ты знаешь об этом.
Ангел, дева, потеря святой чистоты,
миром бремя, рождение света,

плодоносная щедрость, сияющий взгляд,
увяданье, успение, глина.
Я в одном, признаю, был тогда виноват:
что всегда был с тобою незримо.

IV

Если Бог всемогущ, но при том допустил
чтоб случилось всё так, как случилось,
Значит, Он не всеблаг. Значит, Он совместил
с утончённой издёвкою милость.

Мы не против Господня владычества, но
Пусть свои повеленья и громы
Насылает на тех он, кому всё равно,
чем питаться, пшеном иль соломой,

кто смиряет постом и молитвами плоть;
А ведь глина легко разрушима,
и не станет цвести, если жить впроголодь
и все блага проносятся мимо.

И на что бы земля, мёртвым слоем песка
или глины покрытая вечно?
Да заела бы Господа злая тоска
будь бы мир этак вот изувечен.

Стало быть, Светоносному право дано,
потихоньку – чтоб сам Всемогущий
погулять мог неспешно, вкушая вино –
сотворить эти райские кущи

неспроста, а с намёком – и мы так живём,
чтобы было вполне равновесье.
Богу богово в срок – душу – мы отдаём,
но любовь и прекрасные песни

остаются звенеть в несказанной дали,
там, где Дух, воплощённое пламя
обнимает, целует, ликует, горит
обжигая до стона устами.

V

Монсегюр и Тулуза! Последний оплот!
Нас отпели заранее каты.
«Режьте всех без разбора. Господь разберёт
их на правых или виноватых». 



12 апреля 2005 г