Тает мартовский снег
Тополиная горечь последней недели весны,
Заливает гортань и глаза заставляет слезиться,
И июнь обещает беспечно-гамачные сны,
И сажает пятно посредине последней страницы.
Можно все изменить. Смыть окно. Передвинуть диван.
Развороченный быт постепенно срастается с телом,
Для чего тебе дан этот день, этот час, этот план,
Если всякий маршрут - только контур прочерченный мелом?
Подожди. Будет свежая долька луны к chardonnay,
Дребезжание звезд на ветвях из-под паруса шторы,
И однажды спиной прислонившись к холодной стене
Обретешь наконец ощущение твердой опоры.
А пока тридцать пятый бесцельный вопрос «почему»,
Без ответа оставив – оставь навсегда без ответа,
Потому что весна задыхается в вербном дыму,
За которым грядет беcпросветно-рабочее лето.
За которым – туман, за которым –совсем невтерпеж
Ожидать, что по пьесе без промаха выстрелят ружья.
И опять не дождавшись, лишь клейкую почку смахнешь,
Оставляя на смежных страницах беды полукружья.
Инна Ярославцева
http://www.stihi.ru/2004/06/17-124
Тает мартовский снег, унося след последней беды.
За апрелем весенним крапивою май зеленится.
Никуда не уйти от превратностей странной судьбы,
И опять по ночам то ли гром, то ли выстрел приснится.
Ничего не меняй, пусть покроется пылью диван.
Он хранит теплоту наших тел, что сроднились навеки.
Термостат наших душ нарисует отточенный план,
Чтобы тонкой струной зазвучала любовь в человеке.
Распахни шторы в ночь и пусти звездопад на ковёр.
Звезды гаснут у стен и сползают алмазами на пол.
Пробегись по камням и зажги страстью лунный шатёр
И найди свой ответ на забавный вопрос тридцать пятый.
Пусть бесцельный вопрос обретёт долгожданную цель.
Лето силы вдохнет, и опять засверкают зарницы.
Тополиная горечь уйдёт, и наступит апрель.
Время вспять потечёт, и мечты возродятся как птицы.
Снова старый туман разбежится весёлым ручьем,
Бесконечно терпенье у мудрой и вечной Природы.
До утиной охоты пропахнут патроны жнивьем,
Полукружья беды превращаются в кольца свободы!
8 июня 2005
Свидетельство о публикации №105060801129