Сон-II, навеянный мотивами произведений Говарда Уткина

Реальность входит со звонком.
Пытаюсь удержать навеянное.
Будильник на бок. И с трудом
Осознаю на миг содеянное.

И тело медленно встает.
На это есть все основания.
А сон во мне еще живет,
Как кинофильм без названия.

И кто такое замутил?
Какой Андрюша Кончаловский?
Такую драму мне приснил:
Она – Маруся. Я – Дубровский.

Я в коме изредка лежу.
Ее в роддоме перепутали.
Да не понятно и ежу –
Писал сценарий Говард Уткин ли?

Вродь, кансамолец в танке я.
Она – жена того Стаханова,
Что нарубил состав угля,
А что возьмешь с шахтера пьяного?

Я косячок слегка забил
В то дуло танка нашего,
Шахтеру что-то отстрелил,
Куда попал, не спрашивал.

А он от боли матом крыл.
Кричал – Ура! За Сталина!
Чего ж ему я отстрелил?
Но знаю – сделал правильно.

Меня Мари не поняла,
Ушла к поэту Уткину.
И все из танка забрала.
И даже судно с уткою.

И кансамольский мой значок,
Права танкиста, грамоту,
От пушки спусковой крючок,
Любимую гранату.

Ну, Говард Уткин, ты держись –
Мари – невеста с приданным.
И все бы было зашибись,
Да вот, Маруся с придурью.

У ней тяжелая рука.
Особенно с гранатою.
Меня танкиста-моряка
Мутузила проклятая.

Кому теперя я нужон?
Гранатою контуженный.
Имел я раньше восемь жен.
Щас никому ненуженный.

Я этот сон бы, как акын
Кыргызский разкыргызский
Писал еще бы, только, блин.
На службу путь неблизкий.

Ништяк, короче, все путем.
Во сне жизнь интереснее.
Давайте,  как один заснем.
Вперед, друзья и с песнею!