Эмигрантский мотив бумеранг

Тем,
Кто меня малодушно не предал,
Не строил мне козней,
Со мной не лукавил,
И сплетням не верил,
Наветному бреду,
В белье моем грязном
Не рылся руками,

Тем,
Кто, когда было в мире мне тесно,
И камнем летел я
В холодную бездну,
Иль, скаля клыки,
Загоняла жизнь в угол ,-
Плечо подставлял
И протягивал руку.

Тем,
Кто от зависти к ближним не спятил,
И мне не давил
На больные мозоли,
И в поисках
Разных моих темных пятен
Страницы души
Никогда не мусолил.

Тем,
Кто меня не покинул, не продал
В ту пору,
Когда были злыми все ветры,
А рядом со мною был -
В поисках брода
От темного берега
На берег светлый,

Тем,
Кто делился со мною последним:
И хлеба краюхой,
И грошиком медным,
При этом
Душой никогда не нищали...
Вот этим,
Немногим совсем,
посвящаю




Н А Ш И   Д О Р О Г И

Что в путь нас неведомый гонит
От дома к чужой стороне?
Иль мелко пускаем мы корни,
Иль пищи корням этим нет?

Кого-то тянуло когда-то,
Должно быть, от всяких невзгод
Оттуда, где солнца закаты,
В те земли, где солнца восход.

В душе безысходность гнездится,
Кому предъявить за все счет?
И в дали, где солнце садится,
Потомков обратно влечет.

И вновь в набежавшей тревоге
С надеждой в который уж раз
Меняем свои мы дороги,
Дороги
меняют
нас.


Д У Э Л Ь   П О - Р О С С И Й С К И

Довольно!
Шпаги в ножны, господа.
И я устал, и вы устали сами.
Но все равно
Надежды я не дал,
Что с вами уживусь я,
Подлецами.

Душа до дыр истерта,
Что камзол.
Не то что вы -
Ей даже черт не страшен.
Куда б ни ехал я,
Или ни шел, -
Я был всегда
Готов к услугам вашим.

Наш поединок -
Тьма тому примет, -
Бессмыслен и бесплоден,
Как я понял.
В итоге,
Кроме зря убитых лет, -
Соль на губах
Да загнанные кони.

И вот азарт
Тихонечко пропал,
Прошла пора и веры,
И безумий,
Когда эфес
К ладони прикипал,
И я в сердцах
Взрывался, как Везувий.

Но вы стеной стояли на пути,
Хребты ломая с хрустом
Неугодным.
Меня держать хотели взаперти,
Плевав на то,
Что я рожден свободным.

И я швырял
Перчатку вам в лицо,
Но вызов
Принимали вы с усмешкой.
Должно быть,
Вам казался я глупцом,
Что схватку затевал
Ничуть не мешкав.

Я понял,
Победителем не стать.
Да и на вас
Ведь лавры не наденут.
Вы не смогли меня переломать,
А я не смог
Разрушить вашу стену.

Довольно,
Шпаги в ножны, господа.
Я выбираю новую дорогу.

Раскланиваюсь с вами на года,
А если навсегда,
То слава Богу,
Довольно,
Шпаги в ножны, господа.



* * *

Мы у разбитого корыта,
Страна трещит по швам кругом.
И в обществе,
Что в кровь избито
Враньем, цинизмом, грязным бытом,
Улыбка стала дефицитом,
Не говоря уж о другом.

Разорван
В клочья старый парус,
А новый - фикция и бред.
Как трудно
Жить не улыбаясь,
А улыбаться - силы нет.


Р А З М Ы Ш Л Е Н И Я
У   Г Р Я З Н О Г О   П О Д Ъ Е З Д А

Нет ни радости, ни песен,
Нет уж и веселья.
На душе лишь мрак да плесень,
Будто бы с похмелья.

На работе и в заторах,
В очереди тоже, -
Разговоры, разговоры
Об одном и том же.

Мол, всему сегодня мера,
Нет, не совесть - деньги.
И надежду  вместе с верой
Ставят прямо к стенке.

Смутно, жутко, что же дальше? -
Не видать просвета.
Кроме страха, злобы, фальши
Ничего ведь нету.

Все ломается и рвется
Под российским кровом,
И уже не остается
Ничего святого.

Что ни день, то горше, круче,
Как тут не взмолиться?
Довели уж и до ручки,
И до заграницы.


П Р О Щ А Л Ь Н Ы Й   В Е Ч Е Р
А. Немировичу-Данченко

Я на стол положу сигареты,
Два бокала наполню вином.
Друг ушел далеко,
На край света,
Мне бы с ним заодно, заодно.

Но ведь путами держат причины,
Я стреножен заботой иной.
Друг мой там,
Где бушует пучина,
Ну а я - где уж мне суждено.

Завтра сам я отсюда уеду,
Будут звезды другие светить,
А сегодня хочу напоследок
Этот вечер ему посвятить.

Потому и вино это с „Ватрой“
Я приправлю кусочком души.
Ничего мне не нужно на завтра,
Только б он поспешил, поспешил.

Все, что есть,
На столе я расставлю,
Посижу, покурю у огня.
Из всего половину оставлю,
Чтобы выпить он мог за меня.


П Р И Т Ч А   О   П О В О Д Ы Р Е
Валерию Иванову

Жил я так, как все окрест, -
Не богат, не нищий.
Был доволен тем, что есть
У меня в жилище.

Вроде было что надеть,
Даже без заплаток.
Думалось, живут везде
Только на зарплату.

Счастья в меру - помяну!
В меру было шишек.
Только будто черт толкнул,
Голос я услышал:

„Ты же спишь, открой глаза,
Оглянись, ты - нищий,
За душою - ни гроша,
Так-то вот, дружище.

На работе зря потел,
Даже не был сытым“...
Я глаза открыть хотел,
А они - открыты.

Что же это, как же так?
День был, между прочим.
Раз - и мигом полный мрак,
Тьма кромешной ночи.

Вот дела, так я в хвосте?
Что за шутка злая?
Значит, жил я в темноте,
Сам того не зная?

Пригляделся, ну и ну!
Я и впрямь на дядю
Жизнь убогую тяну
В копоти и смраде.

Вот так-так, ну как понять? -
Я же не без прыти.
Ну а голос мне опять:
„Надо к свету выйти.

Как, родной мой, не крути,
Только жить так - гадко.
Чтоб не сбился ты с пути,
Я зажгу лампадку.“

Я пошел, а в темноте
Путь-то неудобен:
То канава, то плетень,
Множество колдобин.

Шаг ногой, рукою взмах,
Да к тому ж - спросонок.
В общем, тыкался впотьмах,
Как слепой котенок.

Где ж вы, в светлое мосты,
Хоть тропинка - где ж ты?
Но моя душа-пустырь
Полнилась надеждой.

Пусть на ощупь, все равно -
На лампадку прямо.
Вдруг все сразу же вверх дном -
Под ногами яма.

-Все, конец, - я выдал вздох, -
Здесь наверняка мне.
И скатился, как горох,
Ребрами на камни.

И не слышен, вот те раз,
Больше голос сладкий.
Та же тьма и та же грязь,
Не видать лампадки.

Сам-то вроде бы и жив,
Но - другой, как прежде.
Из пробоины души
Вытекла надежда.

К свету больше не суюсь,
Тяжкой раной скован.
Залатать бы, да боюсь, -
Продырявят снова.


П О С Л Е Д Н Я Я   О С Е Н Ь
А. Скоробогатову

На изломах дорог,
Над завалами просек
Ветер вдруг изнемог
И тоскливо завыл.
И бегу под откос
Я в последнюю осень
Среди русских берез
И опавшей листвы.

До костей я продрог,
Мне согреться бы надо.
Но изгибы дорог -
Лишь одна маята.
Сколько ж можно терпеть
Неуют и прохладу?
На часок бы теперь
К огоньку, я устал.

Мне б щепотку тепла,
Мне бы ласки немного,
Догорел бы дотла
У российских берез.
Но лечу в темноту
Незнакомой дорогой
От себя и от дум
Под откос, под откос.

Но надеюсь еще,
Что мелькнет где-то просинь,
Что друзьями прощен
Я за все в этот год.
И за то, что бегу
Я в последнюю осень,
А за ней, не могу
Угадать, что придет.


* * *

Ну вот,
меня опять сегодня вздернули
На одиночества
холодный шест.
И только вороны
крестами черными
Сейчас парят
с тоской в моей душе.


Р Ы В О К
А. Колбышеву

Я не частица больше
В серой массе,
Я что-то значу на земле.
И сумасшедший этот мир прекрасен -
Сегодня я опять в седле.

Годами
Я на сердце раны множил,
И каждый день шел на костер.
Порвал я путы,
Больше не стреножен,
И вот - лечу во весь опор.

А пот
От скачки бешеной струится,
Глаза мне застит, не могу.
Калейдоскоп:
Где - маски, а где - лица? -
Не спутать бы на всем скаку.

Не угодить бы снова под препоны
Да под чужие удила.
С глаз пелену
Срывает как попону
Разрыв грозы, и тает мгла.

В душе моей
Протесты вили гнезда,
Но от бессилья бил озноб.
От котлованов
Лжи и мрака к звездам,
Судьба-скакун, неси в галоп!

Уж я потом
Свой пот росою смою,
Когда заглохнут вдалеке
Глухие вздохи тех,
Кто был со мною,
Но не рискнул уйти в рывке.

Ломать им шапку,
Лебезить, как прежде,
Выпрашивать себе кусок.
Хотел понять я их,
Но хоть зарежьте,
Как ни старался, а не смог.

Я не виню их,
Маленьких и серых.
Им постоянно нужен грим...
Свистит с восторгом
В уши хабанеру
Мне ветер -
Вечный пилигрим.

Свободою,
Как плетью, я пришпорен!
Вперед,
Там - свет, удач огни!
Мы наконец на равных,
Что ж, поспорим.
Сейчас, неволя,
Мчусь я чистым полем,
Теперь попробуй догони!

Да где ж тебе,
Твой конь уж пасть раззявил,
Твоя стихия - клеть и тьма.
Да у тебя ж, неволя,
Есть хозяин,
Ты - подневольная сама.

Побитым псом
Плетешься ты понуро,
Теряя мой простывший след.
Я не сменю
Пьянящего аллюра,
Пока смогу сидеть в седле.


П О С Л Е Д Н Е М У
И З
М О Г И К А Н
Е. Едигу

Опровергая ярлыки и бирки,
Что вешали
На нас с тобой сполна,
Мы рвались
На простор лесов сибирских,
Свободою упиться допьяна.

В костре сгорал
Чернильный бархат ночи,
Бальзам на сердце
Проливала глушь.
Сама собою,
Как бы между прочим,
Сползала плесень
С воспаленных душ.

И там, в тайге,
Мы сбрасывали наземь,
Разогревая крепким чаем кровь,
Пуды сомнений, тяжести и грязи
Чтобы вернувшись,
Нагрузиться вновь.

И - снова замыкался круг.
Осколки
Разбитых душ
Хранили мы тайком.

И выли
Мы с тобою словно волки,
Зафлаженные молотом с серпом.

Судьба
Всегда нас баловала редко,
Вот и теперь
Разводит, как мосты.
Через барьер запретов
К землям предков
От безысходности уходишь ты.

Разливы лжи
И тину жуткой смуты,
И налетевшую уже грозу
Ты обошел,
Ты перегрыз все путы,
А я пока их все еще грызу.

С остервененьем
И упрямством гунна
Я следом рвусь, отряхивая пот.
Надеюсь,
Будет умницей фортуна, -
Надолго нас
С тобой не разведет.


Т У М А Н
А. Колбышеву

Туман над полем, как в России.
Трава зеленая бела -
Октябрь мелом бросил иней
На изумрудные поля.

Не слышен посвист птицы ранней,
Над крышами не вьется дым.
Ах, заблудиться бы в тумане,
И думать, что в России ты.

Туман плывет молочной речкой,
Не зная боли и утрат.
И завита уже в колечки
Листва пожухлая с утра.

И вижу неба свод я древний,
Все не стареющий никак.
И дым печной родной деревни
В плывущих мимо облаках.

Туман по всей округе виснет,
Не перейти, не обогнуть.
Туманна даль, туманны мысли,
Туманен мой дальнейший путь.

Каким бы чудом и обманом
Сейчас подняться бы, паря,
И опуститься бы туманом
Мне на российские поля.



И   Я   У Ш Е Л . . .
Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь...
С. Есенин
Прощай, немытая Россия...
М. Лермонтов

Один -
Оставил голубую Русь,
Ну а другой - немытую Россию.
А что ж покинул я? -
Не разберусь,
Ответить честно я пока бессилен.

Один -
Покинул все под стынь и грусть,
Да и другой -
Совсем с нелегким сердцем.
Наверное, всегда так,
"Гой ты, Русь",
Когда не знать,
На что же опереться.

И я не знал, но ты не помогла, -
К чему тебе был
Маленький зануда?
Всегда хитрила и всегда лгала,
А угнетать -
Ты проявляла удаль.

А мне
Хотелось петь и не робеть,
И  доброты хотелось хоть немного,
Чтоб чувствовать,
Что нужен я тебе,
Не быть
Просящим вечно у порога.

Но равнодушье - хуже зла,
С того
В итоге мы ведь потеряли оба.
Но ты - чуть-чуть лишь,
Может, - ничего,
Что до меня -
Тут разговор особый.

Я просто понял,
Как тут не ряди,
Что сердце,
Задыхаясь, бьется глуше,
Что -
Лучше неизвестность впереди,
Чем ясность,
Что я лишний и не нужен.

Пусть неизвестность,
Как всегда, страшит.
Она же, впрочем, и дает надежду.
Кричал глазами, фибрами души, -
Но где же ты была всегда,
Ну, где ж ты?

И я ушел
Весь в мыле и поту,
Но, несмотря
На всякие там действа,
Люблю тебя,
Как юности мечту,
И жаль тебя,
Как пройденное детство.

Тебя судить
Совсем я не берусь.
Я -
Просто лошадь, сбросившая сбрую.
Какую ж
Я тебя покинул, Русь,
Немытую
Иль все же голубую?


Б А Б Ь Е   Л Е Т О
В. Ломакову

Под ногами веток хруст,
Листьев рыжих вялость.
Отчего ж сегодня грусть
Вдруг ко мне подкралась?
Что случилось, что стряслось? -
Я ищу ответа...
Ах, в России началось
Нынче бабье лето.

Здесь сегодня утро вьет
Иней на деревьях,
А петух же пропоет -
Вспомнится деревня,
Та, в которой пронеслось
Детство бликом света...
Ах, в России началось
Нынче бабье лето.

И бреду я наугад,
Слыша листьев шорох.
Только вот теперь тайга -
На оконных шторах,
На которых все слилось
В то, чего уж нету...
Ах, в России началось
Нынче бабье лето.

Никому здесь невдомек,
Что в осеннем свисте
Я хочу вдохнуть дымок
От ботвы и листьев,
И того, что не сбылось
И пропало где-то...
Ах, в России началось
Нынче бабье лето.



М Ы С Л И   Н А   Т А М О Ж Н Е

Порядка
здесь
не будет,
И городам
не цвесть,
Когда
такие
люди
В стране
российской
есть.


              * * *
                В. Бамбалсу

Ты помнишь,
Как бесшумною походкой
Подкралась осень рыжею лисой?
Она казалась
Ласковой и кроткой,
И желто-красным щурилась в лицо.

Осинки
Поджигала словно свечи,
Росинки
Превращала в капли бус.
А мы,
Встречая, провожали вечер,
Дымок костровый
Пробуя на вкус.

Смотрели,
Как заката полог таял,
И наизусть
Читали под хмельком,
Что журавли,
Печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

А тополя
Над нами в полумраке
Вздыхали
Задержавшейся листвой.
Мы с душ своих
Снимали маски, фраки,
И были счастливы
Их полной наготой.

Туман белесый
Выползал низинкой,
Клоками ваты ластился к земле.
В полголоса,
Со светлою грустинкой
Читали мы опять про журавлей.

Но я не верил сроду,
Изначально,
Что все равно им,
Улетавшим вдаль.
Так почему ж
Они тогда печальны?
Чего-то все же им, наверно, жаль.

Быть может, нас -
С рождения бескрылых,
Боящихся свою оставить клеть,
Простор полей,
Что изморозь покрыла,
И сентября разбросанную медь.

Березки эти, красную рябину,
Которая горит в саду костром...
Нельзя ведь,
Знаю, родину покинуть
И не жалеть при этом ни о ком.



В   П А Р К Е

Глядишь под ноги,
И - в России будто:
Землица, травка,
Где-то шмель жужжит.
Тропинка,
Мысли все мне перепутав,
Кнутом
Небрежно брошенным лежит.

Но стоит только
Вверх глазами впиться,
Как тут же
Видишь под тоски прилив:
Как чешуя -
На крышах черепица,
Не купола -
Церковный шпиль вдали.


             * * *

Какая грусть сейчас на сердце, -
Дороги нас с тобою развели.
На разных мы теперь
Концах земли,
И никуда от этого не деться.

Ведь от судьбы уж не уйти нам,
Бредем по свету за своей звездой.
Для всех давно
Начертано судьбой:
Кому - успех,
Кому - забвенья тина.

Но если
Есть дороги все же,
Несущие разлук потерь и боль,
То быть должны - дарящие любовь
И радость встреч
Когда-то, где-то, тоже.

Все на круги свои вернется,
А суета и мелочность -
Не в счет.
Пока дороги в мире есть еще,
Надежда встречи
Все же остается.


       * * *

Словно что-то русское
В сонной тишине.
Нежное и грустное
Теплится во мне.

Жизнь моя сутулится,
Вьется по кривой.
Я на этих улицах -
Ни чужой, ни свой.

Чувства мои талые -
Будто не живые.
Бьют в лицо усталое
Капли дождевые.


Н О В О Г О Д Н Я Я   Н О Ч Ь - 94

Новогодняя ночь -
И с огнями, и с хмелем.
Фейерверки
Развесили шлейфами дым.
Две российских семьи лишь
Остались в отеле,
Остальные - кто где,
По друзьям и родным.

От нужды и от бед
Увлекла заграница,
Столько общего есть,
Сколько будет еще.
Ну, казалось бы,
Что им теперь сторониться, -
Одинаковый путь им уже предрешен.

Но, поежившись вдруг
И взглянув мимоходом,
Словно где-то в лопатках
Колола игла,
Они бросили вскользь с холодком:
С новым годом.
И пошли по своим
Немудреным углам.

Кто-то высказал вслух
Вроде верные думы:
Наша жизнь, мол, имеет
Под зебру окрас.

Только белых полос
В прошлом их - как на пуме,
Только белых полос
Не хватает как раз.

Где ж открытость их душ,
Прежде вечно весенних,
Чистоты, простоты,
Доброты эталон?
Каждый сам по себе,
Как рассыпанный веник,
Даже сесть не смогли
За единым столом.

Как же так, почему?
Вот пойди и спроси их,
До чего же они так себя довели...
Что уж там говорить
О далекой России,
На чужбине и то -
Общих слов не нашли.


П У Т И   И   В Р Е М Я

1
Здесь жизнь
порой нелепа и грустна,
Но встрепенешься
вдруг под свежим ветром,
Ведь жизнь - дорога,
стало быть она -
Не только годы, но и километры.


2
Я каждый день,
как белка в колесе.
А значит -
от нуля к нулю в итоге,
Чтобы втянуться
снова в карусель,
И выбирать
опять себе дороги.


3
Пращой судьбы
уже по горло сыт, -
На Запад
залетел аж из Сибири.
А радости всего-то -
что часы
Еще пока
двенадцать не пробили.


4
Всегда в пути,
в движенье, словно мысль.
То грудью рву
на клочья я туманы,
То в самолете,
и тараню высь,
То шины жгу
о тело автобанов.


5
Но окажись
в пути я на мели,
Надежды,
что друзья помогут -
мало.
Со старыми -
дороги развели,
А новых -
время мне не отыскало.


6
В карманах пусто,
и душа пуста,
Но все надеюсь
на период светлый.
Ну а пока -
не то все и не так,
Хотя летят
года и километры.


С Е Т Ь   П А М Я Т И

Все позади, до боли далеко
Российские закаты и восходы.
Но держит память жадным пауком
В своей сети все прожитые годы.

И эта сеть
Добротно сплетена,
Ее вязали разных дней лавины.
В нее сполна
Вместилось все, она
И крупное, и мелочь отловила.

В ее ячейках,
Коль поворошить,
И дворик есть,
Весь в зелень разодетый.
И тополя все так же хороши,
Посаженные в нем рукою деда.

Дорожка к дому в утренней росе,
Песок, что жег
В жару ступни босые,
И верность,
И предательство друзей,
И доброта, и подлости людские.

А если сеть
Хоть малость потрясти,
То весь улов в ячейках обнажится.
В родных местах его б еще нести,
А здесь -
Он грузом на душу ложится.

Что с этим грузом будет впереди?
К чужим краям
С ним нелегко причалить.
Назад он тянет, душу бередит,
И не дает
Спокойно спать ночами.

Но взять ячейки,
Опростать их все,
Весь груз, как хлам, -
Под ноги новых буден.
То памяти тогда пустая сеть,
Боюсь,
Намного тяжелее будет.



         * * *

Не думал я нисколечко,
Что так мне поживать, -
„В лесу родилась елочка“
Под дождик распевать.




В О С П О М И Н А Н И Е
О
Б У Д У Щ Е М
                А. Дорохову

На склоне лет
С бокалом у камина,
И при свечах, и при игре теней
Войду
Бесшумною походкой мима
Я в кладовые памяти моей.

И сам себе
Задам вопрос несмело,
Который не тревожил столько лет:
А все ли так
Я в этой жизни делал?
И, вероятно, не найду ответ.

В часы удач,
Паденья, взлетов, бедствий
Прошедших лет я окунусь в тиши.
И так поманит
Вновь вернуться в детство,
И жизнь свою сначала пережить.

Захочется мне этого до плача,
Ведь все же в чем-то
Был я ротозей.
Быть может,
Что-то б я переиначил,
Но только бы не растерял друзей.

Их лица вдруг
Ко мне во мрак из пламя
Повыплывут, так молодо светлы.
И будет в кровь
Разбита моя память
О стены лет
И об забвенья мглы.

Но все-таки
Я вспомню свои корни,
Прощенья буду я готов молить.
Но вдруг пойму
До судороге в горле,
Что не у кого уж его просить.

И в каждый так проем воспоминаний
Входить я буду,
Плакать и плутать,
Гадать,
Как, что могло бы быть бы с нами,
И прожитое грустно окликать.

Но будет все,
Я знаю, понапрасну,
И душу оттого сожмет сильней...
В камине
Угли будут тихо гаснуть,
Как эта горсть
Моих последних дней.


Д В Е
Б О Л Ь Ш И Е   Р А З Н И Ц Ы

Я жил лишь на зарплату,
И в ус себе не дул.
Не думал, что когда-то
На Запад попаду.

Но в ФРГ я еду
На свой на страх и риск,
Ну а за мною следом -
Из СНГ турист.

Как инородный здесь я,
А он - среди своих.
А это, как в Одессе -
Две разницы больших.

Он мысли не отринет,
Российское кляня:
Все то, что на витрине,
То есть и у меня.

Идет ли он аллеей,
Иль к магазину шаг, -
Разинет рот и млеет
От всяких разных благ.

Вот-вот кондрашка хватит -
Такой ему здесь шик.
Турист и эмигрант - ведь
Две разницы больших.

Здесь вовсе диаманты
Я не ловлю с небес.
Я прибыл эмигрантом
Сам вроде по себе.

И вот что интересно,
Туристу не понять:
Того, что есть у местных,
Мне сроду не видать.

Всего полно в продаже,
А у меня - лишь пшик.
А это очень даже -
Две разницы больших.

И днем и в час вечерний
Туристу б все спешить,
Он ищет развлечений,
А я - на что прожить.

По всем местам достойным
Пройдет он как баран,
Потом зайдет спокойно
В какой-то ресторан.

А я, судьбой изгложен,
Все суечусь, как псих.
А это все же тоже -
Две разницы больших.

Турист одет с иголки,
Куда он ни идет.
А я в своей футболке -
Уже четвертый год.

Ему здесь все до фени,
И не грызет тоска.
Не нужно шпарить пфенниг,
Работу не искать.

Я брежу краем отчим,
А он - блажен и тих.
А это, между прочим, -
Две разницы больших.

Домой примчит в восторге,
И горло промочив,
Он с завистью исторгнет,
Что все там - богачи.

Домашними обласкан,
Не поняв жизни тут,
Добавит: там же - сказка,
И клево все живут.

И исказит все следом
Для близкий и чужих...
А вот что б я поведал -
Две разницы больших.


            * * *
                В. Липухину

Ты думаешь,
Что если я когда-то
Ушел от вас и от ножа судьбы,
Так я не помню русские закаты,
И вообще Россию позабыл?

Но я надеюсь,
Ты не строго судишь,
Не сетуешь
На грех ты мой до слез.
Да разве тут Россию позабудешь,
Когда здесь столько
Пашен и берез.

То запах трав дурманит -
Сердцу больно,
То птицы
Вдруг такой поднимут гам,
Что память
Катит вспять свои все волны,
И прежние ласкает берега.


П О К О С
Брату

Рассвет
Приподнялся едва с колыбели,
И полностью
На ноги даже не встал,
А эхо
Гуляет уже между елей,
И сон
Прогоняет росистым кустам.

Да эхо само
Поспало бы чуточек,
Но как утерпеть,
Ни порадовать даль,
Уж больно призывно
Стучит молоточек,
Запела
Косы отбиваемой сталь.

Не каждый
Косу так подправит руками,
Но это отцу,
Знать, от Бога далось.
Нашла бы
Такая коса вдруг на камень,
То плохо бы
Камню, наверно, пришлось...

Вот эхо
Опять безработным осталось,
Отбиты все косы-литовки,
И вот -
Отец передышки дает
Себе малость,
И первую ручку степенно ведет.

Мы с братом
По ручке вослед ему гоним,
Но - дальше и дальше отцова спина.
А если бы он
Поплевал на ладони,
Его бы
И взрослым тогда догнать.

- Чего уж,
С ухваткой он в этом, отец твой, -
С завидки
Ворчали порой мужики...
Вот так вдруг
Из памяти выплыло детство,
Туманным,
Щемяще далеким таким.

С чего вдруг?
Ведь случай копейки под стать был:
Знакомый мой, Райнхард,
Совсем не с косой -
С газонокосилкой
Прошел по усадьбе,
И скошенной
Свежей пахнуло травой...



Б У М Е Р А Н Г

1
Как часто нам
приходится ломать
Годами строенное,
оставлять
Друзей, знакомых,
и отца, и мать.
Стремиться вдаль,
лететь, бежать, искать,
Как стержни в ручке
адреса менять.
В пути - найти,
а что-то - потерять,
В конце концов
построить и - сломать,
И от нуля опять
все начинать.

Но почему
устроено все так,
Что жизнь бывает
медом и кнутом?
Бросаем мы
обжитые места,
Но с самого начала -
отчий дом.
Уходим, трудно,
горько, поскорей, -
Прощально больно
окна светят вслед.
Но боль с годами тает,
окон свет
Все в памяти
тусклее и тусклей.
И мы спешим,
летим по тьме дорог,
Забыв, что есть
родительский порог.
Но станет ночь
до ужаса длинна,
Когда не спится,
хочется вина,
Усталый
и задумчивый прищур:
Да-да, конечно,
завтра навещу.
А утром вновь
уверенность и спесь:
Успею, ладно,
время еще есть.

Но дом, как люди,
свой имеет век
И умирает,
словно человек,
Хозяин если
в сроки не вошел.
Но бумеранг,
закончив свой полет,
На место взлета
снова упадет,
Конечно,
коль сработан хорошо.
И мы должны,
пускай через года,
Назад вернуться,
если есть куда.

2
Недавно, мама,
я узнал о том,
Что вы с отцом
продали старый дом.
Всплакнув немного
над родным крыльцом,
К сестре пустились
в город прямиком.
А покупатель
с деловым лицом
Все осмотрел,
обстукал, а потом,
Неведомо на что
ворча со злом,
Приговорил,
как выстрелил: на слом.

На слом и - точка,
вот и весь вопрос.
Смотри-ка стены,
крыша, потолок.
Он здесь не жил,
не ел, не спал, не рос,
И окон свет
ему спины не жег.

Ему ли, мама,
стоя на крыльце,
Ты в путь дарила
добрые слова,
А ветер с веток
золото срывал
И осушал
слезинки на лице?
Но покупатель
был бы трижды прав,
Бездушно,
рассудительно сказав:
Беречь добро чужое -
не с руки,
Что этот дом -
как тысячи других.
Да, для него
и для других людей,
Кому он не успел
помочь в беде,
Кого он не согрел,
не напоил,
Кому он сроду
незнакомым был.

Согласен, дом -
как всякий и другой,
А значит - добрый,
вечно дорогой.
И если мы с тобой
в краю другом,
Где тропы -
бесконечные ужи-
Не поняты
и в общем не нужны,
Нас и таких
он примет, отчий дом.

Пусть, мама, вы смогли
наш дом продать,
Я ж не смогу,
чтоб там не побывать.


3
Билет. Вагон.
Садись и отдыхай.
И слушай век
колес короткий лай.
Вот наконец
и долгожданный край,
Но некому
мне крикнуть: принимай!
А по округе
вновь бушует май,
Тепло и зелень,
свет - сойти с ума!
И хоть опять
все к лешему ломай,
И в этот край
навеки приезжай.


Поселок в солнце
утопает весь,
Замри, любуйся,
нет - дела важны:
Пила смычком
выводит ту же песнь
На грифе
смолкой плачущей сосны.
Спешит с водой,
хохочет на бегу
Девчонка,
лет семнадцать, егоза.
Знакомо все:
веснушки, нос, глаза,
А чья, убей -
припомнить не могу.
А впрочем, что ж,
немудрено совсем,
Ведь те, кому
тогда лишь было семь,
Теперь невестам,
женихам под стать,
И сразу их,
так просто, не узнать.
Разговорились,
помнит, взгляд - хитер!
Давай про мать мою
и про сестер,
А мне неловко,
что вдали подчас
Мы забываем тех,
кто помнит нас.

Потолковали,
разошлись, и вот -
Знакомый с детства
тот же поворот.
А впереди,
за ним, между домов,
Там, где когда-то
дом родной стоял,
Нет ничего,
лишь пустота, провал.
Там просто...
нет, мне не хватает слов.
Поется в песне,
видно, неспроста,
Что все как было, мол,
и все не так.


4
На сердце, мама,
поднялась метель.
Без дома, знаешь,
мы - уже не те.
Наш общий век
мгновеньем пролетел,
Посеяв в нас
добро и боль потерь.
Вдруг на останках дома,
ты поверь,
От старых тополей
чуть-чуть правей
Нашел я ключ
в опилках и траве,
И мысленно открыл
входную дверь.

Я в дом вошел,
в прихожей постоял.
И навернулись
слезы на глаза,
Когда, дыханье
напрочь затая,
Я долго слушал
н а ш и  голоса.
Потрогал робко
круглый стол, комод,
Погладил стены,
старое трюмо.
И как-то уж
случилось так само,
Что я вернулся
в тот далекий год.
В года, когда
и малым и большим
Дарил наш дом
тепло от всей души.
Пускай с тех пор
немало лет прошло,
Я ощутил опять
его тепло...

Я ухожу.
Хотя и дома нет,
Прощально больно
окна светят вслед.
И чувствую,
не повернув лица,
Ты, мама, машешь
мне рукой с крыльца...

Да, дом как люди,
свой имеет век,
И умирает,
словно человек,
Хозяин если
в сроки не вошел.
Но бумеранг,
закончив свой полет,
На место взлета
снова упадет,
Конечно,
коль сработан хорошо.
И мы должны,
пускай через года,
Назад вернуться,
если есть куда.