Ополченец

***(Ополченец)

Винтовку у погибшего бойца,
Ладонью стёртой черенком лопаты,
Он принял, наконец-то, до конца,
Почувствовав себя в тот миг солдатом.

Парнишка ни в отца богатыря
Ни в мать красавицу не уродился.
И в ополчение "со рвов" он зря,
Очки, в карман, убрав, определился.

По одному стволу на четверых...
Тому же, кто без линз лишь силуэты,
Вблизи себя, с трудом, мог различить,
Выслушивать обидные советы,
 
Ходить с ведром за супом-кулешом,
Кляня судьбу, нескладную дурёху.
Он расторопный, грамотный, потом,
Стал писарем бы. Разве это плохо?

Ведь, всё-таки, спокойней и сытней,
На радость, мигом постаревшей, мамы,
Когда б не обходной удар, южней
Не взятой Тулы, войск Гудериана.

И вот, свечой, растаял батальон,
И лейтенант надорванною глоткой,
Хрипел: - Эй, парень, не считай ворон...
И этим сразу подстегнул, как плёткой.

Зачем же им костьми ложиться тут,
Ведь за спиною нет заградотряда,
Войск, вовсе, до Москвы нет... Не поймут
Потомки трёхколенного разряда...

А может, всё ж, почувствуют нутром,
Иль родовая память им подскажет,
Что их, возможно б, не было потом,
Когда б не парни, во крови и в саже,

Решившиеся не плодить господ,
Своим не народившимся детишкам,
И выбравшие смерть, точней исход,
Из жизни, в пику низменным мыслишкам.

Клац-клац, - за всё, что будет в жизни той,
Он первую свою шальную пулю,
Послал, чуть приподнявшись над землёй,
Клац-клац, - уже прицелившись, другую...

Тут, вспомнив, что нельзя их подпускать,
К своим окопам на бросок гранаты,
Он начал штык неловко примыкать,
Чтоб под ура натужного раскаты,

Презрев летящий в лоб свинцовый шквал,
Заслышав свист условный командира,
Ступить на бруствер, как на пьедестал,
И щуплой грудью заслонить полмира...