Сталин и Мандельштам

Осип Мандельштам считался очень неплохим поэтом, а если считать что к тому времени Блок, Есенин и Маяковский уже померли, так и вовсе одним из лучших. Сталин его очень любил и уважал, называл его «мой Ёся» и ласково гладил по макушке. А тот взял, и наакатал на него эпиграммку. Ну накатал и накатал, посмеялись бы вдвоем и *** ты с ним. А Мандельштам, сука такая, то к Ахматовой забежит, ей эпиграммку на ухо прочтет, то Пастернака встретит, то Зощенко, и им читает да посмеивается. Конечно, пришли они к Сталину и говорят, что ж это Мандельштам, гад такой, себе позволяет, расстреливать таких надо без суда и следствия. Сталин им объяснил, конечно, что стихи писать – это не пшеницу с колохозных полей воровать, и стрелять заслуженных тружеников пера за эпиграммы, а хоть бы и пасквили, никто не собирается. Но арестовать, конечно, нужно. Помучить немного, иголки под ногти позагонять, допросить хорошенечко. Пару недель не поспит, не поест, авось что-нибудь хорошее напишет. Так оно и вышло. Как вышел Мандельштам из лубянских подвалов, так и начал правильные стихи писать. Правда, вскоре чокнулся окончательно, стал голым по улицам ходить, язык всем показывать, и тогда его уже отправили в лагерь, да там он и помер. А Сталин жил еще долго, частенько почитывал Мандельштама и счастливо улыбался в усы. А Ахматова, Зощенко и Пастернак передрались все в ****у.