Ленинградской зиме

Белый снег накрывает спокойно кварталы
Старых улиц и спит все живое в замерзших окошках домов.
Тускло светит фонарь, освещая сквозь танец печали
У причала немую цепочку следов.
Снег кружит, засыпая уставшие крыши
Ослепительно белым и нежным венчальным платком.
И в цепочке следов наш случайный прохожий услышит
Уходящее время, зовущее домом и сном.
В постоянстве мостов обретается нечто,
Не завершенное засветло логикой дня.
Дымкой труб город дышит беспечно,
Спящий танцем печали у фонаря.
Тесный двор, окруженный колодцем жестоких
И прокуренных стен, призывающих молча не тратить тепло,
Доверяет лишь снегу свои сокровенные тайны
И простуженно кашляет дверью с разбитым стеклом.
Под навесом у старого-старого цирка
Тишина. Только маски с гирляндами пестрых огней
Объясняются ласковой доброй улыбкой
Этой ночи в любви перезвоном хрустальных свечей.
На кольце одинокий трамвай, припорошенный снегом,
Задремал, прочь отставив свои суетные дела,
Набирается сил для веселого звонкого смеха,
Чтоб смущать им прохожих на торопливых проулочках дня.
Белый снег подарил всем сегодня спасенье
Быть счастливыми в кружеве хрупкого сна,
Успокоится и позабыть про движенье,
Бросив тело в объятия детского сна.