Чистая середина в старой тетради

По январскому снегу - как раз и придешь на листы
Позабытой тетради, которые так же чисты
От заметок ушедшего, как его память - от них.
Две страницы случайных! Когда бы все дело в одних
Было вас! Но забвенье предметов не ищет себе -
Только ширится в уровень нам: по плечу, по судьбе,
А потом - и по камню. И тот, кто желал бы  почет
Усмиреньем снискать - лишь его на себя навлечет.
Это было со мной; и теперь я не вижу для вас
Горя легче, чем эти ряды забываемых фраз,
Продиктованных разве что тем. что охота чертить -
Дальновидней и проще призвания в небо чадить.
Я явился на ваш разворот по прошествии трех
Странных лет; вам, я думаю, слышен оттудова брех
Волкодава и ход всполошенной отары вокруг пастуха:
Я - начало шумов, и страшней не содею греха.
Я не то что бы жажду покой возмутить, или слух
Демократии мной оскорблен, - но содействие двух
Моих тяжких недугов меня увлекает на дно,
А мольбы о спасенье - некстати тревожат мирское судно.
Двух болезней моих в том и правило, что не меня
Испытуют - но тех, кто поблизости. Обременя
Их заботою: вдруг приподнять мое ложе, снести мне воды, -
Обе ратуют мне. Да прославятся эти труды.
Годы, данные вами взаймы, наперед, на небось -
Я кладу в разворот. И, пока восклицает «не бойсь»
Моя рифма - мой первый недуг и второй мой недуг, -
Я стою в стороне -там, где место слепцов. Повитух.
Место времени - где-то вне дома. Пусть будут ему
Неповадны другие: мы прячемся в этом дому.
Пусть мы встретимся с ним на земле, где не выстроишь дом.
Пусть нас будет немного при встрече.
И пусть мы исчезнем потом.