Лиро-эпическое сказание о лживо-вертящемся, смазанным жиром звер

Крутятся лживо звери тупые,
Жиром облиты их жалкие тушки,
Крутятся лживо, блистают беспечно,
При свете огней потухших на вечно.
Мечтают они все о жизни весёлой,
О жизни весёлой,
О жизни без горя,

Мечтают-мечтают…
Мечтают-мечтают…

Смотрят в окно, и…
…себя понимают…
…себя ощущают…

в комнате душной, с кляпом во рту.
И ещё понимают то, что кляпы во рту
Не исключают
Права:
-на счастье;
-на жизнь;
-на комнату, светлую и с кондиционером;

А дальше случаются странные вещи,
Звери тупые плачут, кидаются…
Из угла в угол…
А на утро соседи врываются,
в комнату их, без стука, и
с       милиционером.

И сообщают голосом чётким, мол:

«Эти, с кляпом во рту, плачут всю ночь,
и кричат про мечту, какую-то…
спать не дают…
ведь не уснёшь, когда слышишь
плачь о мечте в ночь,
убьёшь
муху на подоконнике, и
всё равно
                не уснёшь».


«Сейчас разберёмся товарищи
мирные» - БАСОМ молвит товарищ мусор.
И с вилкой на кухню пробирается,
Глодать щи,
Что уж пятой свежести,
И искать ключи,
Что от просроченной вечности.

А тем временем наши зверюшки
Мажут скисшим жиром свои инертные тушки.

Для чего спросите?
      Догадаться пытались ли?
             Эх, сам расскажу, чтоб не зазнались вы!


Тушка щедро жиром смазанная,
Пролезет в любую мал-мальскую трещинку,
Не то что в трещинку,
Даже в щёлочку,
Искусно проделанную
Британским ножичком,
И в силу своей сверх-безмерной инертности
Засядет там, да без шума, без скрежета.
Засядет, кляп вытащит, и вымолвит
Тихо-тихо:
                «Свобода!
Эх, без кляпа во рту легче дышится,
Громче думается, яснее смотрится.
Эх, без кляпа во рту даже богу мо’литься,   
Да и то ясней!»

И не понимает странная зверюшка,
Что за годы в духоте проведённые,
Думалка отсохла, и
    Стала подобием нижней игрушки,

А молилка что?

 Та развилась, и
На место думалки взгромоздилась!


И в волю надышавшись,
Надумавшись,
Насмотревшись,
Зверюшка снова стала плакать в своей трещинке.

И поняла зверюшка простую жизни истину:

Нет в мире песенки
Грустнее своей песенки,

Нет в мире лесенки
Длиннее сломанного эскалатора…

Нет в мире свободы,
Вовсе нет…
Нет решительно.