Прости меня, луна

Годовщине    моего увольнения 
                с работы посвящается
 
"Да ебись оно все конем",- подумал Сторож, выпивая заначку из офиса шефа  и закусывая вяленой  красной рыбкой  стоимостью с пол его зарплаты за килограмм.
До этого через известный путь (горло - пищевод - желудок) прошли двести пятьдесят бабкиной бормотухи, аккуратно припрятанные ею к замечательному празднику - Дню Великой Октябрьской Революции, пол-бутылки пива "FAX", оставленные без присмотра каким-то "охуевшим фраером", как показалось Сторожу, который заехал к шефу по делам, но не застал его, а потому ограничился лишь тем, что поссал в углу, где всегда обычно ссут все мужики после того, как уйдет с работы домой единственная баба необъятных размеров, работающая бухгалтером и каждый божий день играющая в  абсолютно нудную игру "Clickomania" c 8 утра до 6 вечера с перерывом на обед.
Так, за пивом последовали остатки коньяка. Недавно был субботник, а значит начальство напилось, и обязательно где-нибудь остался коньяк, ну хоть на рюмашечку. Сторожу. Точно, так и есть. Выпив сто грамм пятизвездочного "Арарата", Сторож пустил слезу. Нет, он не заплакал от счастья, что он, простой сторож, гребаный пенсионер, может пить то же, что "богачи". Это были слезы из глубины души, потому что перед коньяком были еще двести пятьдесят самогона и пиво "FAX", а еще потому, что он точно знал : в офисе компании N в тумбочке лежит чекушка "Хорошей", предназначенная по словам обитателей офиса для протирания компьютеров, коих там в помине никогда не было. Итак, вслед за "Араратом" пошла чекушка водки. Пошла хорошо, уверенно, в два глотка и без закуски.
Тут уж, сами понимаете, не до слез.
 
На небе появилась луна, заглядывая в окно и спрашивая у Сторожа, мол, ну, Андреич, неужто ты совсем себя исчерпал сегодня. "Нет",- отвечает Луне Андреич,-"Нет, не исчерпал, вот только покурю и еще обязательно что-нибудь выпью, точно". И Луна отправилась со спокойной душой обратно на небо смотреть на эту картину с высоты астрономического полета, и звезды, кутаясь в едкий сизый дым "Примы" без фильтра, отправились вместе с ней.
Часы пробили полночь.

"Н-е-е-ет, вам меня не понять,- в сердцах бросил Андреич будто бы сам себе,- Богачи!" Андреич страшно не любил свое начальство и всегда в разговоре с другими членами общины Security старался это подчеркнуть, а уж наедине с собой, что там говорить.
Последние месяца полтора Николаю Андреевичу Скороварову приходилось тяжело. Еще отголоском из далеких времен заводской рабочей жизни доносилась больная печень, да и вообще весь ослабленный организм часто давал неприятные звоночки. Поэтому сейчас, в семьдесят один, работать приходилось тяжко. А начальству ты как гавно в проруби - поболтался-поболтался, выловили тебя лопатой и - привет семье! Андреич это понимал, и от этого становилось ему еще грустнее. И вот тогда он, наплевав на свою размеров подушки печень и все остальное, начинал пить. Он пил все и везде.
До работы. На работе. После работы.
Утром. Днем. Вечером. Ночью.
Пиво. Водку. Портвейн. Самогон.
Из горлышка. Из рюмки. Из пластикового стаканчика.
Без закуски. С закуской. Без запивона. С запивоном. 
Как угодно, но только пить!
  Пить, еб твою мать!

Андреич чувствовал, что с каждым днем ему становится все хреновей и хреновей. Не только здоровье, но и отношения дома стали ни к черту. Дети, слава Богу взрослые, давно отдельно живут, а вот старуха... "Что ей надо еще...  Оставила бы меня в покое... Столько лет прожили и началось под старость..."
Обрывки фраз вылетали как мотыльки на свет из уст сторожа. Думалось уже с трудом, но превозмогая усилия и головную боль, он встал со стула, затушил об столешницу обжигающий пальцы бычок и стал шарить на верхней полке шкафа, где сплошь и рядом валялись какие-то бумаги, подписанные числом трехгодичной давности. Один лишь Андреич знал, что можно найти в этих "архивах".
Команда Search задана и с блеском выполнена!
После полуминутного поиска в мозолистой трудовой руке Андреича появилось то, что единственным образом связывает фармацевтический мир с плеядой алкоголиков. "Настойка боярышника".
Аккуратно, чтобы не выплеснуть на пол, Андреич отвинчивает крышку, вспоминая при этом заводские годы. Тогда было множество разных настоек. "Но больше всего я любил "Настойку пиона"... В больши-и-их таких бутылях была, по двести пятьдесят грамм...",- подумал Андреич и с небольшим сожалением, что в руках держит  не "Пион", а "Боярышник", все же сделал большой глоток, на полбутылька. Закурив очередную папиросу, он задумался. "Почему Луна так высоко и все видит, а они здесь, на Земле, ерзают вокруг меня и ни хера не замечают. Почему ей, Луне, холодной и далекой, как арктический полюс, не по *** на меня, а им по хуй. Почему?" Маска изумления и гнева застыла на покрытом морщинами лице старика. Андреич доцедил настойку и вышел на крыльцо-балкончик. Выглядывая из-за ночных туч с неба его приветствовала ставшая такой близкой ему в последнее время спутница Земли...
 
"Собак надо покормить... да *** с ними... завтра пожрут... выпить еще... есть где-нибудь... так.. ага... чекушка... выпил уже... где еще... у Макса в каморке... точно... надо навестить..."
"Надо, Андреич, надо",- призывала Луна, опьяненная запахом перегара, собравшего в себя полный букет ароматов a la` "то, из чего делают продукты на заводе главспирттреста".
"Надо, милый, сходи, посмотри, что там у Макса в каморке",- поддакивали Луне созвездия, сливающиеся в глазах Андреича в непонятную сетку с бисером на узелках.

Макс, местный электрик, тоже любил выпить, но пить с Андреичем опасался, потому как пил в меру.
В меру сил, в меру своих возможностей - физических и финансовых. Сегодня утром Андреич зашел к нему в каморку, где помимо кучи на хер никому не нужных шнуров, розеток и выключателей стоял небольшой шкафчик, заменяющий Максу тумбочку для инструментов, ларец под сменную обувь и холодильник. Как раз в это время Макс извлекал из своего гарнитура "3 в 1" запотевшую скорее от "свежести" ботинков нежели от холода бутылку водки. Волшебную и загадочную. Зовущую и тревожащую.
Увидав Андреича, Макс машинально засунул сокровище обратно и захлопнул дверцу.
"Вот пидор", - подумал Андреич, обозлившийся на Макса за то, что он закрысил водку.
"Вот пидор", - подумал Макс, обозлившийся на Андреича за то, что тот не дал ему спокойно выпить.
После короткого диалога Андреич вышел из каморки, но поллитра занозой засела у него на душе.

Старик напрвил свое тело в каморку.
"Вот ****ство, замок... На *** его..." С одного удара замок отправился в нокаут. Дверца распахнулась и…
И, вот она - вершина блаженства, Эверест желаний, Джамалунгма души!
Андреич нагнулся за бутылкой, но вдруг неожиданно голова перевесила все остальное его тело, ноги начали подкашиваться, он поплыл по стене, перебирая руками так , как слепой собирал бы вишню в саду, в голове звенело... "Что-то звенит... Что именно?! Где?! Телефон, кажется... бля, где он тут... нихера не вижу...нашел"
"А...Ал...А-а-л-ло!!!"
"Андреич,- с подозрением раздался до боли знакомый голос,- сука, ты че там, ****ь, бухаешь?! Выебу как отстираю!!!"- вопил голосом из подземелья Начальник.
"Я... я... э...э...э"
"Хули "э", Андреич? Уволю нахуй!!! Завтра же!!! Понял!!!",- заорал тот еще громче. Но тут случилось то, что должно было рано или поздно случиться.
"Б-у-э-э!!! Бр-у-уэ!!!",- доносилось в трубке Начальника.
"Бу-э-э-э-э",- снова и снова вырывалось из андреичевского нутра.
"Ты, че еб твою мать, блюешь!?"-срывал голос Начальник, но все, что он услышал в ответ, были лишь короткие гудки.

Луна как всегда пришла на помощь своему старику. "Покури Андреич, полегчает, с кем не бывает, пройдет",- утешала она его. Андреич закурил, он плакал, как мальчишка, и слезы капали с его седых ресниц на стол, это были последние капли его терпения.
"Прости меня, Луна, прости за все и спасибо тебе." Старик встал и как мог быстро направился в каморку. Там рядом с уже открытой тумбочкой мирно лежала на полу бутылка водки. Нервно открыв ее, Андреич приложился к горлышку и, сделав несколько жадных глотков, разбил вдребезги о пол. Резко развернувшись к куче всяких шнуров, Андреич  решительно стал что-то искать.
"Уволишь... выебешь… тебе-то конечно по ***… на меня... на всех… да, наверно, и правильно это... тогда и мне на тебя по хуй, да и вообще - всем на всех должно быть по хуй... уволишь... да хуй ты меня уволишь... слышишь!.. прости меня, Луна, прости"

Андреич оказался прав. Его не уволили. Его нашли утром, повешанного на засаленной веревке из каморки электрика. Его не уволили. Его просто вычеркнули из списка сторожей, висевшего на стене. Его вычеркнули из жизни. Навсегда.

24. 02. 2005 г.