Ушел за брусникой

Далеко, на ковре старых, мертвых болот,
Где все так ослепительно дико,
Где любая земля есть над бездною плот,
Там растет, огневея, брусника.

Там мой друг, незаметным осадком в груди,
Отзывался на письма стихами,
он писал мне о том, что уже позади,
И про то, что не вспомнится нами.

Фотография старая... Собственно - все.
Даже память, и та подводила.
Я пошел вдоль реки. Что ж, пускай унесет
По воде меня в край нелюдимый.

Но течение - вымысел. Острых камней
Я набрал по дороге в карманы.
в его дом в окружении скальных теней,
Невзирая на трещины-раны,

По нехоженным тропам, меня довела
Сила свято хранимого лика.
Но тот мрак, что гнездился в замшелых углах
Мне шепнул: "Он ушел за брусникой..."

И, не помня себя, я бежал по лесам,
Где не солнца, нет света, нет блика,
Только сосен верхушки твердят небесам:
"Он ушел, он ушел за брусникой..."

И у края страны бесконечных болот,
Страны горя, трясины и топей,
Бесполезно искал я невидимый брод,
И вперед, в строй осоковых копий,

Через воду, как грудью толкая соху,
И своим подгоняемый криком!
...я увидел его - по колени в мху,
И на алых ладонях - брусника...

 Я тогда не успел. Не сумел. Не доплыл.
Он пропал безнадежно, безлико...
По сей день, за окном, в шелестании крыл
Слышу я: "Он ушел за брусникой..."