сквозь вечные туманы

(Некоторая инсталляция).
Видал!
Ведь равнодушнее лица, не описать пером злосчастным.
И двери подлые конца к нему как будто безучастны.
Низверженный герой в сырую бочку маринада,
И теплится звездой сосуд , взывая к променаду!
И кольцами смолит он приму в пустыню мира хаотично,
А на заре стекло не примут,  вновь завещанье поэтично
Его вещают гордо губы: “Все взять и поделить!
Нет мне милее душегуба – сам буду я царить!”
Дух зол и нервный шаг, по лестнице скрипя, плывет.
Пылает свет: ”Нечистый враг!” Прилавок штурмом он берет.
А вот Тамара дней суровых – метла в руке и месяц по лбу,
Ее уста не многословны, а плащ его скрывает колбу.
Наполнен до верху крааль, по венам расплылась цикута,
В душе одна поет печаль об обретении приюта.
Тамара с пятого подъезда все ж въехала в его уста,
Вновь на метлу залезла: “На путь обратно ты оставь”…
И месяц прям над полюсом, с водой цикуту размешали,
Он поминал метлу до пояса, сдавая на заре краали.