Песенка Иуды

Взять! – Не взять?…
Навар! – Позор?…
Мало?.. – Всласть!
(Я просто проз…
прозорливый про…
прозаик… серебром
я заик-каюсь
и давлюсь картаво-зло:
почему не ззо-ло-то?)
Божий Сын? – и только тридцать!
До чего же сбили цены!…
Самозванец Вифлеемский? –
Значит, Сделка! – не измена!
Что там знал Иеремия,
Немотой Отца помечен:
«Оцененного продали!»
Кто в наваре?! – да горшечник!
Кабы знать, что Сам не в силах
Избежать постыдной казни,
Разве б взял я этот «мизер»!
(Хоть «на прикуп» бы поставил…)
А теперь? – старейшин свора
Кровные мои имея,
Без зазренья и укора
Купит землю у еврея!
(Для сокровищницы храма -
Тридцать мало иудейских!
Окрестили «Акелдама»
Кладбище для неизвестных).
На крови Его невинной
Мне воздвигли Синагоги,
Не за грех и дешивизну,
А за мой кровавый подвиг!
Тем и помнюсь я поныне,
Что горшечнику отдали
Мзду за смерть Отцова Сына…
В Палестине, Иордане,
Вавилоне и Египте,
Риме, и по всей вселенной…
Но теперь – я Бог единый,
Сам собою удавленный…
То есть умерший во имя
Правоты Синедриона
(кабы з-золотом воздали,
может, жив был и сегодня!)