Заклинание

ЗАКЛИНАНИЕ

Осторожней ходи по городу. Здесь люк открытый, там за углом ветер сор в глаза швыряет, тут машина под цвет сумерек выскользнула из-за поворота, а ты и не в курсе про поворот…
Осторожней ходи по этому городу. Не доверяй ему. По главным улицам, впрочем, можешь передвигаться открыто. Смело можешь передвигаться по главным улицам: знаешь про сыр в мышеловках? про приманки в капканах? Любой грамотный ловец не кладёт лакомство только в ловушку. Он кладёт его ещё и по дороге к ловушке. Всё, что «по дороге», – не опасно. Но жертва, как правило, увлекается.
Осторожней, пожалуйста. Видишь вон тот горбатый мостик?  Это «зазывала». К нему вообще не приближайся. Приблизишься – перейдёшь. Перейдёшь – устремишься вглубь. Проникнешь – не вернёшься.
Внимательней, прошу тебя. Не заглядывайся на лиловое облачко, таинственно и мягко подсвеченное изнутри. Приглядись внимательней: тебя не смущает, что Солнце – совсем с другой стороны? А почему тогда светится там, где не может, не должно светиться? Это потусторонний свет: свет по ту сторону реальности. Это облачко – галлюциноген. Если будешь в него вглядываться – окунёшься сознанием в искажённую действительность. А уж она необратимо потянется в царство иллюзий, сновидений и миражей. Оттуда тоже не вывернуться.
Но самое страшное – «лабиринты наоборот»: идёшь куда-либо, не сворачивая, а тебя возвращают на то же место. Там нет ни тупиков, ни выхода к цели – как в нормальных лабиринтах. Переходишь через мост, идёшь вроде вдоль берега, а через какое-то время вновь оказываешься у того же моста. Хочешь пройти «от» и «до», а тебя водят кругами, выталкивают. Но выталкивают с последствиями, о которых страшно предположить. Пройдя такими кругами, человек теряет собственный свет и наполняется чужой волей, творящей зло. По сути, он больше себе не принадлежит. Эти «лабиринты» обходи за три версты. А если почувствуешь, что всё-таки приближаешься – остановись и закрой глаза. И постой так подольше. Должно отпустить.
Аккуратней! У этого города нет ни рук, ни ног, ни головы, ни сердца. Он иначе устроен. Это совсем другая форма жизни. Но всё равно – жизни. Опасайся неизведанного. Его руки и голова для нас не опознаваемы. Его недоброжелательность сквозит изо всех колодцев, от любых решёток; изгибы каналов и очертания островов несут в себе зловещую настороженность. И лучше бы тебе найти нужное количество воли и… уехать.
Мне – всё поздно. Я – раб этих горбатых мостиков и лиловых облаков, я – часть его сырого прохладного дыхания. Я – ещё один горестный остров, не зацепившийся за илистое дно кривой корягой. Меня мотает как бильярдный шарик по протёртому сукну, и его границы чётко очерчены игровым полем.
И ты меня, наверное, не слышишь… Но опомнишься, опомнишься, когда с восточным ветром ворвётся в твоё сознание пять непреложных слов – осторожней ходи по этому городу!…