2. Август. Письмо Глебу

Ты уехал, я испытываю почти тоску –
Смотрю вслед тебе, словно вослед себе
Смотрит палец на крючке пистолета, поднятого к виску
Собственного тела, помешанного на судьбе.
Как сошедший с трамвая разум, отказываюсь зайти вновь,
Брожу себе вдоль улиц, вглядываясь в фонари,
Остановить время – все равно что остановить кровь...
Но темы самоубийства против тема зари.

Отправимся ли к Пряжке, ноги ломать поперек
Фасадов, мутных от времени: опал, яшма, нефрит...
Найдем, что и вода столь же мутна – сок
Яблочный с мякотью – питье для эфемерид...

Но виноградный, бессмертный! Тем он еще родней,
Что, если язык приемлет все соки подряд –
От этого он немеет, рода прозрачных камней
Сок, ряда – высших наград.

Что еще? Этот город, как воду, впитывает судьбу.
И, лишенный своей, как призрак, живешь его.
Дай мне силы, Господи, стучать по лбу
И говорить свое, мне, не знающему всего.

Что еще? Дальше уже – закат,
Даль над морем... Чайки клюют агат
Волн, и то, что мы видим над
Нами – не так уж и сильно «над».

26.08.91