Вагонная с Романом Робертовичем

 Р.Р. Бушину

Вот поезд тронулся вперед
И проводник постель дает,
И предлагает выпить чаю или кофе.
Но нам пока не нужен чай –
Две по пятьсот – и не скучай,
Хоть назови их банкой, литром или штофом.

Уж откупорено пивцо,
Колбаски ровное кольцо
На черный хлеб ложиться – будет все в ажуре!
Ветчинки острый аромат,
Огурчик встал как на парад,
Все это вряд ли повредит моей фигуре.

Стаканы дзинь – и водка в рот,
Но с верхней полки идиот
Ругаться начал, что глотаем очень громко,
Но мы пока еще трезвы
Ему спокойно и на «вы»:
«Утрись, мол, дядя, не дави на перепонки!»

Но дядя рвется в коридор –
Ему для драки там простор.
«Ну, что ж, пойдем, поговорим о том, об этом»…
Удар ногой ему под пах
И дядя как–то весь запах
И убежал в вагон плацкартный за билетом.

Пока я дядю распинал,
Товарищ время не терял –
У проводниц в купе в стаканы капал водку.
И проводницы – тьфу-тьфу-тьфу –
Такой попался нам тайфун,
Что на столе плясали голыми чечетку!

Летело нижнее белье,
И мы держались за свое,
Оно, конечно, не удобно – полки узки;
Мы в Кама Сутре не спецы,
Но, если чешутся концы,
То можно просто, так сказать оно, по-русски.

Потом назад в свое купе.
Мы как индейцы на тропе
Воюем со всеобщей силой тяготенья…
За занавеску зацепись,
Чтоб сильно не тянуло в низ
И что бы не упасть, предав себя забвенью.

А утором с мутной головой
По сорокаградусовой
Мы пропустили для порядка, чтобы ожить.
У проводниц мутны глаза,
Я что-то нежное сказал,
И расплылись в улыбках пьяные в дым рожи.

Мы похмелялись целый день,
Была такая дребедень
И в ресторане съели всех курей и рыбу,
А проводницы – дело в ночь
Лакали крымское вино
И говорили хриплым голосом: «Спасибо»…

Все очень тихо так прошло,
К утру от сердца отлегло
И перед нами город – место назначенья,
А здесь нас встретят, отвезут
Что захотим – тот час найдут,
(От нас зависит все, ведь мы при исполненьи)!