Нахимовская сюита -

1
Горчично-пельменное небо
Нахимовского проспекта
Над чёрною запятою
Собаки на дальнем снегу
Развалится громом кэба,
И звоном трамвая некто
Опять разведёт нас с тою,
С которой я всё могу.

Полуночный кодекс проще
Дневных ритуалов чести,
И нам нипочём подняться
Над вежливости фольгой
Туда, где в зелёной роще
На с детства знакомом месте
Светильники душ таятся
Оранжевой курагой.

2
Золото утренних блёсток
Иглой прострочил троллейбус,
Стреноживший парой ниток
Обложенный снегом шпиль.
Воздух декабрьский жёсток,
Но я на него надеюсь –
Он выгонит всех улиток
В метельную белую пыль,

Взорвёт пластилин потёмок,
Глаза резанёт свободой,
Из горла подъёмного крана
Застрявшую вырвет кость…
Рассыпавши звон каёмок,
Ночь завершится кодой,
И камнем на дно стакана
Осядет пустая злость.

3
Большое ухо растопыркой,
Серьгу свинчатого луча
Вернув проспекту, остаётся
В тени нечёткой головы
Глухого неба. В лоне пылкой
Электроночи грохоча
На стыках, зарево несётся
По восковым вершкам травы

Катамараном недосыпа.
Вразлёт бегут из-под кормы
Следы стрижами стратостатов,
Снега спокойно бороня,
Пугая ухо эхом скрипа…
И негатив свободной тьмы
Летит в корзину, отпечатав
Нам ровный влажный оттиск дня.

4
Мой берег ленивой и плоской волной
Нечётных домов под проросшими крышами
По чёрной, уставшей от скрипа ботинок
Асфальтовой гальке широкого дна
Сумбурно сбивается к серо-стальной
Другой стороне, и колёса притихшими
Горячими каплями сколотых льдинок
Сверкают на солнце, и злая луна

Крадётся по скрытому веками штор
Пунктиру светильников под абажурами,
Зелёным покоем земного уюта
Дающими отдых прикрытым глазам,
Да где-то на небе, безвестен и скор,
Шальной самолёт прописными фигурами
Китайскою тушью рисует каюту,
Несущую призрачный свет берегам.

5
Две сосны в обрамлении двух
Бедно-серых бетонных пеньков –
Как две спички, когда коробок
Ощущает себя Байконуром:
Между ними сгорел и потух
Луч заката в сурьме облаков,
И по кронам лихой огонёк
Пробежал над проспектом понурым.

Он ракетой взлетел к небесам,
Где усталый троллейбусный ус
Отразили в зеркальную медь
Электрических сумерек струны,
И рассыпался радугой гамм
Монпансье запылённого вкус,
Чтоб, растаяв, легко умереть
Под клаксоны нетрезвой Фортуны.

1997