На сковородке огромной...

На сковородке огромной,
В терморежимах различных
Парится люд. Кто-то скромно,
Кто-то – совсем неприлично.

Где горячее, погуще,
Где попрохладней, лениво…
Сбоку, в сторонке (на ручке) –
Столица – отдельное диво.

Ручка чиста и прекрасна,
Равной средь лучших сверкает,
Мешает сковорода ей ужасно,
За что её и презирают.

В центре сидят кочегары
И, в соответствии с правом,
Правят. А, если не правы по праву –
Право как надо поправят.

Нет им ответного слова;
Нет возражать им традиций;
Воли народной вьет призрак толково
Кукольных писк оппозиций.

Вытравлен лидер в сознании,
Горны отваги потухли;
Мы – мастера сотрясания
Воздуха на затхлых кухнях.

Дружественные страны
Гной свой с улыбкой нам ввозят;
Мы задом мнем диваны –
Ждем: "Ну, когда же нас спросят?"

Тем, что копилось годами,
Щедро сорит самодержец:
Залежами, островами –
Кто возразит? Все поддержат!

Вы чем-то разочарованы?
Позже! Вопросы оставьте –
Кругом террор! Мы атакованы!
Взрывы гремят. Так кстати…

Вновь сдан рубеж, луки сложены –
Мы удержать их не в силах…
Выбора нет… Что можем мы?
В землю смотреть тоскливо?

Стадо покорно шагает –
Тусклы безвольные рожи:
"Выручат нас… Не оставят…
Что можем мы? Что мы можем?!!"

Я разгибаю спину,
Я выхожу из строя.
Где ты, непокоренный?
Выйди! Нас будет двое.

03.12.2004