Две

                До нашего дня рождения остаётся ровно двадцать четыре часа. Мы лежим на кровати и внимательно прислушиваемся к сладострастным стонам за стенкой. Старые часы с кукушкой бьют восемь вечера. Эти стоны будоражат наш мозг вот уже два месяца. Они встречаются и ласкают друг друга, они делают друг другу приятно, но что именно они делают нам не известно. А как бы хотелось знать. Нас семеро: Гений, Мистер Джигглз, Вождь Близорукий Глаз, Писатель, Толмач, Трус и Пророк. Мистер Джигглз - самый похотливый из нас. Он всегда думает только об одном. Именно он заставляет нас слушать эти стоны. А ещё он совращает нас дурными журналами. Если родители найдут наш тайник – мы пропали. Трус постоянно пугает нас родителями. Он говорит, что всё это добром не кончится.
    За окном холодно и неуютно. Снег пытается прорваться к нам сквозь толщу оконного стекла и не может. Завывает ветер. Из окна видно луну и седые головы фонарей. Как хорошо сейчас нежиться под тёплым, пахнущим порошковой свежестью одеялом. Через несколько минут мы заснём, и тогда ночь пройдёт быстрее. А завтра нас ждёт столько всего приятного: торт, подарки, встреча с Гошей. Стонов больше не слышно, зато слышно как журчит в ванной комнате вода. После стонов они всегда включают воду. Интересно, а какое звукоподражание передаёт журчание воды? Жур-Жур?
    Старые часы с кукушкой бьют десять вечера. Все спят, кроме Писателя и Мистера Джигглза. Кровать стала слишком тёплой, и поэтому в ней уже не так уютно. Звонят в дверь. Мистер Джигглз осторожно, чтобы не разбудить других, встаёт с постели, надевает тапки,  чешет левую ягодицу и резво бежит к двери. Мама всегда велит смотреть в глазок. Мистер Джигглз следует маминому совету, улыбается и скрипит сначала верхним, а затем нижним замком.
    Это соседка Яна. Ей двадцать лет и она учится в Технологическом Институте. Она нам всем безумно нравится, но особенно она нравится Мистеру Джигглзу. Да что там говорить, он просто помешан на ней. Яна скидывает смешные розовые тапки - зайчики и проходит на кухню. Мистер Джигглз суетится, набирает в чайник воду, чиркает спичкой, спичка гаснет, чиркает ещё раз, неудачно, наконец, с третьей попытки кусочек дерева озаряется синевато-красным пламенем. Яна говорит, что ей звонила наша мама. Просила передать, что задержится в деревне ещё на несколько дней. А это означает только одно - дня рождения, которого мы так долго ждали, не будет. Не будет подарков и торта, не придёт Гоша. Мистер Джигглз меняется в лице. Даже он расстроен. Обычно его очень трудно расстроить. На свет кухонной лампочки слетаются Вождь Близорукий Глаз, Трус, Гений и Пророк. Все они расстроены. Яна нарушает всеобщее молчание и говорит, что у неё есть маленький план. В наших грустных глазах появляется слабая искорка надежды.
    Ура!!! Торт всё-таки будет!!! Яна сама его испечёт. На дне рождении главное торт, а подарки могут и подождать. А ещё Яна сказала, что завтра покажет нам свою квартиру. Невозможно передать выражение лица Мистера Джигглза. Чистый восторг. Увидеть её квартиру - его давняя мечта. Мы пьём по второй чашке чая. Настроение у всех лучше некуда. Яна спрашивает про Толмача. Мистер Джигглз говорит, что он уже давно спит. Яна просит разбудить его, поскольку ей срочно требуется помощь по английскому. Мистер Джигглз сверкает пятками и через несколько минут приводит заспанного Толмача. Мы быстро вводим его в курс дела и даём ему Янин учебник по английскому. Толмач всегда помогает Яне. Несмотря на свой юный возраст, он уже настоящий ас в этом безумном языке. А ещё он зазнайка. Ему льстит мысль, что Яне без него не обойтись.                Пока наша соседка делает английский, мы наблюдаем, как Мистер Джигглз наблюдает за Яной. Он пялится на её грудь и думает, что со стороны этого никто не замечает. Наивный. И вообще, он смешной. Нет, обычно он вовсе не смешной, но в присутствии Яны он сам не свой. И мы знаем почему.
    Яна очень привлекательна. У неё естественный рыжий цвет волос. Причём второго такого рыжего мы никогда не видели. Это и рыжий, и красный одновременно. А ещё Яна вся покрыта веснушками. Её лицо, руки, грудь просто усеяны крохотными рыжими горошинами. Весной их больше. Гений как-то раз пытался объяснить почему, но мы не запомнили. Яна следит за своей фигурой. Три раза в неделю она посещает фитнес-клуб, который находится в соседнем дворе. Она даже завоёвывала второе место. Летом она любит носить короткие юбки. Но носить их она совсем не умеет или, по крайней мере, делает это очень нескромно. Например, когда она сидит на лавочке, то всегда демонстрирует, как бы ненарочно, свои белые трусики. Зимой же она не расстаётся с джинсами. Потёртые синие – её любимые. Сейчас у Яны нет парня, а вот в прошлом году она с кем-то встречалась. Мы часто видели из окна его белую «Хонду». Мистер Джигглз просто с ума сходил от ревности. Нам даже было его жаль.
    Старые часы с кукушкой бьют два часа ночи. Все спят, кроме Писателя. Я вылезаю из кровати и подхожу к окну. Большая часть луны скрыта за зловещей тучей. Снег больше не идёт. Ветер не завывает. Ночь настолько тиха, что я слышу собственное сопение. Лес, который можно увидеть только из окна, тоже зловещий. Сейчас я бы отказался идти туда даже за любые три желания. И я ничем не могу объяснить эту внезапно нахлынувшую волну страха, но точно знаю, что завтра днём, когда темноту сменит свет, мне будет стыдно за себя, за моё малодушие и совсем не страшно. И лес будет обыкновенным. Впотьмах я ощупываю свой исполинский книжный шкаф. Папа нам часто приносит интересные книги. Он покупает их в букинистическом, поэтому большинство переплётов потрёпано. Я ищу свою любимую книгу и не могу найти. Пока я  в поисках, попробуйте угадать её название. Я дам подсказку – совершенный стиль. Да, вы, наверное, и не слышали о ней никогда. Сдаётесь? «Госпожа Бовари». Ага, вот и она. Я беру с полки книгу, на цыпочках покидаю комнату, иду в туалет, писаю, а затем удобно устраиваюсь на кухонном кожаном диванчике. Вы думаете, я буду читать? Нет, просто Мистер Джигглз спрятал в моей книжке журнальную вырезку обнажённой самочки.
    На Яниных часах восемь вечера. Как-то даже и непривычно без кукушки. Мы пьём чай. На столе свежеиспечённый бисквитный торт. Вождь Близорукий Глаз чавкает и уминает кусочки торта один за другим.  Сегодня мы разрешаем ему абсолютно всё. Сегодня можно. Янина квартира весьма уютна, правда, слишком уж много в ней девчачьих штучек. Плюшевые медведи и куклы везде: на кровати, на огромном старинном шкафу и даже на холодильнике. Мы хвалим Янин торт, особенно старается Мистер Джигглз, но нас он не проведёт, мы-то уж знаем, что бисквит он терпеть не может. Яна в прекрасном настроении, весь вечер рассказывает о студенческой жизни. Кстати, за домашнюю по английскому её похвалили. Толмач весь красный от смущения, но видно, что крайне доволен собой. А как он зазнается дома! От чая мы обливаемся потом, но всё - равно  не отказываемся от четвёртой чашки, боимся показаться невоспитанными. Мистер Джигглз снова пялится на  Янину грудь. Она делает вид, что ничего не замечает. Трус уходит домой. Через десять минут начинается его любимый мультфильм. Мы сидим  всемером.
    Маленькая стрелка подбирается к девятке. Яна всё чаще и чаще посматривает на часы. Нам совсем не хочется идти домой, но мы чувствуем, что дальше сидеть неприлично. Мистер Джигглз встаёт и  что-то шепчет Яне на ухо. Первоначальное удивление в её карих глазах практически сразу же сменяется  лукавым огоньком. И что-то есть нехорошее в этом огоньке. Она нервно смеётся и называет Мистера Джигглза шалунишкой. В это время раздаётся звонок в дверь. От неожиданности мы все вздрагиваем. В Яниных глазах смятение. Она бежит в свою комнату, мы за ней. На кровати лежит забытая Трусом оранжевая кофта. Яна открывает шкаф и закидывает её внутрь. Оглядывает комнату в поисках наших вещей. Ничего. Бежит в коридор и приносит наши тапки. Также закидывает их в шкаф. Говорит, что теперь наша очередь. Мы ничего не понимаем, но повинуемся. Шкаф – это целая комната. Внутри темно, просторно и пахнет духами. Мы сидим, как мышата – едва дышим. Из коридора  раздаются голоса. Один принадлежит Яне, другой - её подружке. Мистер Джигглз молчит. Мы не смеем его ни о чём спрашивать-боимся, что нас услышат. Тянет мятным сигаретным дымом. Курят. Так проходит долгих двадцать минут. Мы привыкаем к темноте. Наконец, голоса становятся отчётливее. Яна несколько раз произносит имя Ивонна. Они заходят в комнату и садятся на кровать. Мы слышим биение наших сердец. В шкафу несколько отверстий. Мы смотрим по очереди. Вождь Близорукий Глаз надевает очки. Он всегда носит их в правом кармане брюк, но редко ими пользуется. Сегодня особый случай.
    Ивонна вся в чёрном. На ней чёрное облегающее платье, чёрные перчатки, роскошное колье из чёрного жемчуга. Волосы, стриженные под каре, тоже чёрные. Она сидит на кровати нога на ногу и неторопливо курит. Фильтр её сигареты в красной помаде. Пальцы тонкие и красивые, ногти длинные и ухоженные. На вид ей около тридцати. Она делает последнюю затяжку, выпускает аккуратненькое колечко и грациозно тушит сигарету о пепельницу. Медленно снимает перчатки. Сначала левую, затем правую. На её лице загадочная улыбка. Яна улыбается в ответ, поправляет волосы и начинает посасывать свой указательный пальчик. Через несколько секунд этот же пальчик оказывается во рту у Ивонны. Яна зачарованно смотрит на полные, чувствительные, губы, на свой влажный палец и на светло-голубую вздутую  жилку на её шее. Эта жилка манит её. Яна проводит по ней языком. Ещё и ещё. Ивонна откидывает голову назад, закрывает глаза и в сладкой неге едва приоткрывает рот. Зубы у неё белые, как зубная паста, и совершенно ровные. Бархатный стон вторгается в царство тишины. Яна воспринимает его, как сигнал к действию, и жадно присасывается к  губам гостьи.
    Из-за нашего жаркого дыхания находиться в шкафу становится невыносимо. От перенапряжения кружится голова и выступает пот. Мы больше не в силах сохранять спокойствие. Ужасно хочется пошевелить затёкшими руками и ногами, покашлять, но жажда увидеть продолжение заставляет нас сидеть смирно. Только бы как-нибудь не выдать себя.
    Яна расстёгивает молнию её платья. Чёрный шёлк дорогого туалета грациозно стекает с хрупких плеч. Нашему взору открывается великолепие-обнажённая Ивонна.  Падая, чёрное платье раскрывает свой секрет: «подо мной нет нижнего белья».
    Вождю плохо. Мы все это чувствуем. Как бы он не наделал глупостей. Мистер Джигглз отпихивает его от щелочки и открывает рот от восторга.
    Ивонна…трудно даже сказать, кто из них прекраснее. У Ивонны нежная, молочная кожа. Тело её упругое и подтянутое, и если существует слово, способное наиболее верно его описать, то это слово-ИЗЯЩЕСТВО. Яна без ума от Ивонны. Мы читаем это по её голодным глазам. И как же всё-таки хорошо, что нет нижнего белья. Мы не дышим. Мы смотрим. Пристально. Жадно. Мы никогда не видели такой красоты. Ммм… Всё происходящее-сказка. Ничему нельзя верить. Мы в сказочном сне.
    Яна кидает платье на кресло и принимается за свою рубашку. Пуговки капризничают. Но вот сдаётся первая. Затем вторая. Немножко подерзив, третья. Четвёртая. И, наконец, последняя-пятая. Красная клетчатая рубашка также летит на кресло к чёрному платью. На Яне белоснежный бюстгальтер. Через несколько секунд спадает и он. Очередь доходит до синей джинсовой юбки. Ивонна ловко расправляется с ненужной материей, и Яна остаётся в своих неизменных белых трусиках. Мы любуемся ею, любуемся её маленькой грудью, любуемся рассыпанными по всему телу веснушками. Яна нас дразнит и не только нас. Ивонна тоже зритель. Ей, так же как и нам, не терпится увидеть весь фокус до конца, но Яна не торопится. Она знает, что хороший фокус требует времени, поэтому она так неспешно снимает свои трусики. Медленно, сантиметр за сантиметром перед нами предстаёт изумительная картина совершенства и красоты. У нас захватывает дух оттого, что наша соседка, которую мы видим, чуть ли не каждый день, открывает нам все свои прелести, прелести, которые мы не имеем никакого права видеть и, тем не менее, видим.
    Яна кладёт Ивонну на лопатки. Простынь похрустывает под стройной спиной Афины. Янины губы, смелые и отважные, начинают свою одиссею.  Ямка на подбородке, левая мочка уха, светло-голубая жилка на шеи, правая мочка уха, нижняя губа, снова шейка-таково начало путешествия в страну страсти. Ивонна изнемогает от желания, стонет, отчаянно сжимает простынь, жаждет ещё больших мук и получает их. Шаловливый язычок добирается до возбуждённых сосков.  Яна ласкает их, покусывает, всасывает. Следующей жертвой становится животик. Влажный, неугомонный язычок неторопливо большими мазками  рисует И В О Н Н А. За всей этой вольготной и бессистемной лавиной поцелуев и прикосновений мы видим некий логичный и коварный замысел. Язычок приближается к…святая святых гостьи. Ивонна вся истекает соком, она не в силах бороться с напором маленького неутомимого моторчика, она готова сдаться в плен. Ещё, ещё, ещё. Дааа…Ивонно раздвигает ноги, и Янин язычок совершает п-р-о-н-и-к-н-о-в-е-н-и-е. Ммм… Стон, тягучий, сладострастный стон ласкает наши уши. Мы хотим только одного-пусть всегда будет Яна, Ивонна и этот допотопный шкаф. Большего желать бессмысленно. Мы будем себя хорошо вести, только пусть нас никто не выгоняет из этого шкафа. Пожалуйста!!!
    Время от времени Яна поглядывает на нас, точнее на дверцу шкафа. Конечно, она нас не видит, но нам как-то не по себе. Её глаза по-прежнему светятся тем же нехорошим огоньком. И мы понимаем-услугу оказывает не она нам, а мы ей. Яне просто захотелось новых, сумасшедших ощущений,  поэтому она позволила нам остаться, поэтому мы сейчас и сидим в этом волшебном шкафу. Яну, должно быть вдвойне заводит, когда за ней кто-нибудь подсматривает. Возможно, она получает удовольствие только от одной этой мысли. Пророк был прав насчёт неё-она плохая девчонка, но мы всё-равно её любим. Теперь даже ещё больше, ведь никто другой не позволил бы нам ничего подобного.
    Ивонна выгибает спину и стонет, стонет, стонет. Но эти стоны лишь больше заводят Яну, заводят настолько, что она начинает мастурбировать. Средний пальчик проникает в обильно смазанную щелочку и начинает незамысловатые движения. Сначала это просто нежные, размеренные поглаживания, затем безумные фрикции. Дыхание становится отрывистым, пульс-частым, глаза застилает пелена. Ммм…вверх, вниз, вверх, вниз, вверх…ааа… Неожиданно для всех Яна вскрикивает, и её тело сотрясает 330 вольтовая судорога. Секундой позже вскрикивает Ивонна.
    Наши сердца бьют барабанную дробь и вот-вот выпрыгнут из груди.
    Они лежат на кровати, переводят дыхание. Ивонна поднимает с пола пачку «Вирджинии Слим», достаёт сигарету, зажигает её, выпускает пару неправильных  колечек, затем дрожащей рукой нежно проводит по Яниным волосам   и благодарно целует её в губы.
    Дым, смешанный с густым ароматом их чресл пропитывает всю комнату, проникает в наши головы, совершает в них маленькую революцию, вытекает через уши и зависает под потолком, впитав в себя все наши мысли. Без мыслей нам хорошо и уютно. Нас ничего не беспокоит. Из всех чувств с горем пополам действуют только два-осязание и обоняние, но скоро исчезнут и они. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Только сейчас мы замечаем, что Вождь Близорукий Глаз потерял сознание. Ещё немного этого аромата и Мистер Джигглз последует его примеру. Кровать пуста. Любовницы ушли в ванную комнату. До нас доносятся их приглушённые голоса и плеск воды. После стонов они всегда включают воду. Стараясь не создавать много шума, мы выбираемся из душной шкафной берлоги и на цыпочках крадёмся к двери. Толмач и Мистер Джигглз несут размякшее тело Вождя. Пророк шепчет себе под нос, что когда-нибудь мы заведём себе девушек и тоже устроим нечто грандиозное.