Железные обьятья города...

Огромная тяжелая дверь с небольшим решётчатым отверстием, скозь которое пробивалось слабое мутное свечение окон. Он стоял перед выбором. Либо сейчас, либо никогда. С силой токнувши дверь, он очутился лицом у к лицу с мрачным, тёжелым взором мёртвых глаз города. Пред ним простиралась удушающая индустриальная бесконечность, в недвижимой суете которой тянулся город. Город не спал даже ночью, словно огромный зверь, он стерёг свою жертву, не давая даже малейшего шанса на бегство. Мрак затягивал его, лишая возможности дышать, думать, жить... Он решился. Не жалея свего тела, устремился вперёд. Его страстная, живая душа рвалась прочь от ветхого, и уже столь немощного тела. Он жаждал вырваться, как можно быстрее, из этого зловонного, железного мира. Все его стремления и надежды были возложены лишь на себя самого, теперь уже никто не мог ему помочь, ведь он остался один. Совсем один. Он был готов вступить в эту жестокую, хладнокровную войну. Он не желал более быть частью этого бездумного стада, этой серой массы, и теперь, он, с уверенностью точно направленного потока мыслей, был на грани между выбором и действием. Он пошёл против. Против установленных, столь щемящих горечью и теснотой, рамок, против мирской посредственности, он пошёл против.. создателей. И он был полностью уверен в своей правоте.
Что он мог сделать? Как выбраться отсюда? И есть ли здесь выход?
И всё вокруг, ужасаясь его решительности, будто уже вовсе боялось как-либо противостоять ему. Он был стремителен в силу своей хрупкой и дряхлой оболочки. Смрадное, трупное дыхание разлагающихся внутренностей города душило, полность и окончательно сводя с ума даже самых сильных. Но он уже не желал быть часью их, всё его естество наполнилось злобой, но она лишь придавала ему сил. Его хриплое дыхание терялось среди канонады оглушительных звуков прогнивающей индустрии. Его сотрясала судорожная дрожь, кою он уже не в силах был как-нибудь унять. Быть может он и не сможет... быть может так и останется здесь, со всеми, кто не смог, или не пытался, просто-напросто боясь не осилить. В его помутнёное сознание бесшумно, но  непреклонно просочилось сомнения, но оно никак не смогло остановить его окончатлеьно. Горячий воздух обжигал его лицо, воспалённые глаза заливались слезами, неуёмное жжение во всём теле. Липкий от пота лоб , насквозь пропахшая горьким дымом одежда, она уже вовсе никак не спасала от холода и зноя, лишь прикрывала его наготу. Темно, было совершенно темно, лишь во мраке над неясными серыми силуэтами зданий клубился серый дым, который и был причиной всего этого смрада. Зрачки раширены до предела, но всё равно глазам никак не удавалось выхватить из непроницаемой черноты хоть какие-либо признаки, что доказывали бы верность направления его следования. Его вело чутьё, лишь чутьё, яростный, почти животный инстинкт, но воркуг лишь тёмные пятна практически неразличимых силуэтов.
Но вот его распростёртые руки напоролись на стену. Как же так?.. нет! Он провёл ладонью по шероховатой пыльной поверхности -- стена, шаг влево - то же, шаг вправо - то же!.. совершенно обезумев, он взвыл ,словно дикий зверь в клетке, и начал лихорадочно бить руками в стену, разбивая в кровь пальцы, он сдирал со стены лишь мелкие крупицы  серого цемента. все попытки были тщетны.. Обессилев от собственной ярости он медлено опустился на асфальт у стены.. А город упивался даной кем-то ему властью, безмолвно злорадствуя, насладжаясь собственнйо непобедимостью...
Но что это? Проведя рукой вдоль кромки асфальта, он обнаружил.. пустоту! Толкнувши край стены открылся какой-то просвет и он, не медля ни секунды, нырнул в образовавшийся проём. Результатом егго тщений оказался какой-то тоннель, по всей видимости некогда бывший просто выходом наружу. Он поднялся с колен и встал во весь рост. Неужели всё оказалось не так сложно? неужели это и есть?...
Впередит он видел едва-различимое мерцание внешнего мира(?!).. Отчего же тогда говорили, что выйти невозможно?.. Он зажмурился, чтобы как-то освободиться от наступившего оцепенения.
....Жарко. Нестерпимо жарко. Неровным движением он оттянул ворот рубашки, дабы суметь вдохнуть ещё хоть немного воздуха. Он открыл глаза. Огромная тяжелая дверь с небольшим решётчатым отверстием, скозь которое пробивалось слабое мутное свечение окон. Он стоял перед выбором. Либо сейчас, либо никогда... Что?? нет-нет... такого быть не может.. Он порывисто вздохнул. На его угнетённом лице проступила странноватая, отсутствующая улыбка. Он изо всех сил толкнул дверь, и.. ничего не произошло. Послышался его тихий смешок. Он всем телом навалилися на дверь но она даже не сдвинулась с места. Сглотнувши, он робко выглянул сквозь решётчатое оконце -- уже светало.
Он улыбнулся. По его грязному лицу, оставляя  мокрый след, скользнула слеза. Ну конечно же.. конечно! всё правильно.. значит так и есть... замечательно.. просто прекрасно!.. Он засмеялся. Прекрасно!
Пыльное серое утро. В самом центре города послушался какой-то звук, приглушённый запертыми дверями. Громкий, совершенно безумный хохот.
Ну ничего. Пускай. Такое случается. Не первый и не последний раз.