Шиповник и двенадцать месяцев

В проулке, где летом шиповник цветёт,
Весь год представленья сменяют друга,
Там что-то сегодня же произойдёт…
А, вот и запела февральская вьюга.

Протяжностью звук навевает печаль,
Не ласков, не светел, не весел, не сочен, - 
На флейте проулка играет февраль,
И как музыкант он конечно - не очень.

Осталось немножко ещё потерпеть,
Его сменит март – акварельный художник,
И небо начнёт на глазах голубеть,
Любуясь собою в канавах дорожных.

А там и подкатит апрель - режиссер
Он вечный сюжет авангардом догрузит,
И сценою станут балкончик и двор,
И  - будет поставлен лирический мюзикл.

А сцену займёт дуралей – шалопай,
Чечёточник звонких сверкающих капель - 
На каждом карнизе напляшется май,
И вымочит дров залежавшихся штабель.

А после - проездом, кончая гастроль,
Нагрянут втроём кутюрье - модельеры -
Парады всегда производят фурор - 
И дальше помчатся в сверканьи карьеры.

И лишь в сентябре прилетит гитарист - 
Их Ким приглашает которую осень - 
Как блюз его будет прозрачен и чист,
И как мы его задержаться попросим…

Потом будет съезд октябрей-маляров
С призывной рекламой багряных оттенков…
Потом будет серо и сыро и вновь
От скуки в ноябрь мы полезем на стенку.

Декабрь - невзрачный иллюзионист
В потёртом плаще - белом с чёрной подкладкой,
Вдруг вызовет грохот, овацию, свист,
Из шляпы достав Новый год и подарки.

А дальше -  останется только поэт,
На белых газонах напишет куплеты, - 
Когда никаких знаменитостей нет,
Мой маленький город, с тобою - поэты.

И снова сыграет на флейте февраль,
И, как музыкант, он, конечно, не очень…
А, всё-таки, грустно, и нежно, и жаль
Поющих в шиповнике ветреной ночью.

24 февраля 2004