Твои стрелы снова ловить нельзя...

Твои стрелы… Снова ловить нельзя
Руками, сквозь них, навылет.
Только
Остается лишь поднимать якоря
Навстречу ветрам. Привкус горький
Имеет морская вода.
Тяжесть взглядов
И шалых мыслей переполняет,
Но не пустые карманы гонят прочь
Под бормотание листьев.
Снова в компании. Пьяная ночь
И ворох сжигаемых мыслей.
На утро боль, пока похмельная,
Не переросшая в нечто большее
И не разрывающая наискосок
Изнутри.
Забыться дольше
Нельзя никак, и не такие спивались,
Курить сподручнее, курить в затяг
Одну за другой, пока остались.
Медным звоном площадная мелочь
Нарушает тишину, не так грустно
Идти по городу, где нет никого
Кроме…
Оглядеться вокруг: пусто…
Луна, скрываемая ветром и облаками
Одна для всех. От этого смелость
Крика для одного, выдох победный
Рвет горло. Наболевшую прелость
Сплевывать, не щадя никого
Вверху.
Дорога везде
Позади, и мчится вперед
Там где тебя еще нет,
Бросается грудью в лед.
Скорого эха, сквозь туман и слякоть,
Донесется «Ты не один»
Кто так сказал, догони, попробуй
Сквозь однообразность спин.
Что есть она? И есть ли вообще,
Когда так пьют за нее безбожно
И в результате спиваются,
Так неизбежно и односложно.
Циник поэт пропел сонеты,
Придуманные ночью, но отчего?
От неестественного одиночества,
Когда вдохновение ключом.
И телефон отключен
За неуплату, сдавать бутылки,
Как подаяние за мелкий грошик,
Но при деньгах и улыбаться
Ведь день хороший.
Идти по улицам, как ни в чем не бывало,
Никому нет дела до ваших мыслей,
И вам до чужих, вас все достало,
Лишь улыбаться на зло всевышним.
Петь песни в голос, идя до дому
Ведь опять пролетел с автобусом,
И дорога угольно черная
Под ноги стелется глобусом.
Что еще надо? Пару,
Чтоб за кого держаться, быть, знать
И вместе от этого наслаждаться.
Идеальный мир и состояние
Не покинут в реальность мыслей
Жизнь – состязание, или истязание?
Недописанных писем
Бумажная кипа
Давит на стол белыми сваями,
И из них чьи-то страдания
Разбегаются дикими стаями,
Вгрызаясь в серые стены,
Отскакивая и крошась,
Давящая на вены
И портящая масть.
Чьи они и откуда никому не узнать во век,
Ведь мы еще верим в чудо
И в то, что еще человек…