Царскосельская идиллия в начале двадцатого века
И шеи белых лебедей.
Везде - гусары и уланы
И дробный топот лошадей.
По улицам летящих прямо...
Поэт с кудрявой головой
Из желтой бронзы возле храма
Сидит как будто бы живой.
Вот слово, кажется, сорвется
И отлетит от мертвых губ.
Но по окрестностям несется
Холодный голос медных труб.
Давно исчезнувшего мира
Вообрази себе следы:
Кирасы, желтые мундиры
И в белых лебедях пруды.
Свидетельство о публикации №104102700724