Воззвание

Иногда от непрошенных мыслей кружиться голова,
Всё представляется в розовом свете, и жизнь прекрасна,
Но иногда, полная каша, и только слова… слова
И картина ужасна.
Что это? Бред? Озаренье? Тупик? Как дознаться?
И хочется плакать, срываясь на крик, вот так то братцы.
То грезиться путь без погрех и помех и всё понятно.
То вдруг пробивает на смех… м-да занятно.
И мечется мысль от смысла бытия. Куда мы? Откуда?
До вороха нестиранного белья, и грязной посуды.
И в горле комок от пыли дорог ещё не пройдённых,
А в печени желчь и боль от острог, как от игл раскалённых.
А иногда, конечно во сне, приходят виденья,
Что из картины на восточной стене ползут приведенья.
Не то что б души умерших, нет, но все как солдаты.
Они проклинают весь белый свет, они бородаты.
Они восхваляют своих святых и с именем Бога
Режут чужих и режут своих их тыщи их много…
А богоматерь следит из угла с блаженной улыбкой,
На то, как под снегом темнеет смола и с улицы зыбкой,
Неровною тенью светит фонарь… Там где-то прохожий,
Лежит под забором, убитый, как в старь, бандитскою рожей…
Но знаю, я верю, что утро придёт и будет красиво,
А нынче терпи православный народ, стиснь зубы Россия.
Тебя отъимели тогда, в лагерях, а нынче подонки
Лезгинку, сплясав на твоих сыновьях, строчат похоронки.
Тебя разрывали война и нужда, но вызреет чирей,
И страшно представить, что будет тогда во всём белом мире.
Как вал на картине, и жёсток и крут, пройдёт над всем миром
Кровавый и яростный, злой русский бунт… и будет красиво.