Не надо громких фраз

О сколько раз мы вместе рвались в бой,
И сколько раз врагов мы побеждали,
Когда они от нас совсем не ждали
Безумной храбрости и ярости слепой!

Мы обожали наших юных жён,
Носили на руках их и дразнили,
Они в ответ нас трепетно любили
И берегли семейный пантеон.

Но шли года, мелькая в суете,
И наши отношения менялись,
И хоть враги по-прежнему боялись,
Все видели, что мы уже не те.

Привычка жить спокойно и тепло
Пришла на смену радости и счастью,
И осторожность в жизни стала частью
Безумия, которое прошло.

Но вскоре мы узнали, что опять
Несметных полчищ вражеская сила
На нашу землю в сотый раз ступила,
Чтобы стереть нас в пыль и память растоптать.

Да, приближалась тень большой войны,
Которую мы очень долго ждали,
И жёны обречённо провожали
Мужей на бой, срывая боль вины.

Лишь стало небо ярко багроветь,
Мы опустили плотные забрала,
Чтобы не видеть, как они устало
Стараются в глаза нам не смотреть.

А через день, в рассветной тишине
Мы встретились с врагом в бескрайном поле,
И лошади заржали поневоле,
Предчувствуя угрозу в пелене.

И грянул бой – кромешный, сущий ад,
Враги неслись на нас сплошной волною,
Но мы стояли каменной стеною,
Заставив их попятиться назад.

Однако силы были неравны,
В строю осталось слишком мало,
Кольцо врагов нас плотно окружало,
И видел я, что мы обречены.

И лишь когда последний верный друг
Погиб, меня спиною прикрывая,
Я, видя, как ликует эта стая,
Мечом врубился в их широкий круг.

Как зверь безумный, яростно рыча,
Я бил врага направо и налево,
И дрогнул он от ярости и гнева
Без устали разящего меча.

Упав с десятком стрел в моей груди,
Я провожал их долгим тихим взором:
Они ушли с бесчестьем и позором,
Оставив море трупов позади.

Открыв глаза, я вдруг увидел дом,
Жену, покорно спящую у шторы,
Услышал слуг ленивых разговоры
И всех придворных в зале под окном.

Они не знали, как меня сообщить,
Что здесь уже готовы были сдаться,
И я не знал, как с ними оставаться,
Ведь я не смог бы их теперь простить.

Я умер сам, не надо громких фраз,
Сотрите пыль с упавшей крышки гроба,
И пусть теперь могильная утроба
Спасёт меня от ваших липких глаз.

28.01.1984