Сказка с хорошим концом

Он был счастливым обладателем трех «Б» - богатство, безупречность, и ... бумер! Ооо.. какой это был бумер! Нет, нет, не пошло-черно-бандитский, а изыскано-темно-сине-шикарный, как костюм от HUGO BOSS или босоножки от Маноло Бланик. Эх... я бы с удовольствием воспела оду марке BMW, но сейчас не об этом.
Наше знакомство было тоже на «Б» - бесподобно. Я выхожу из ГУМа с маленьким картонным пакетиком, внутри которого лежит ... хотя нет, не лежит, а возлегает (!) прозрачная блуза из новой коллекции Morgan. Вследствие своего удачного приобретения, я нахожусь в припрекраснейшем расположении духа, на кончиках губ искорками пляшет улыбка, а глаза гламурно отражают блеск витрин. И, при всем этом великолепии, я к тому же потрясно одета, т.е. наряд у меня как раз тот самый в котором мы мечтаем встретить своего прЫнца, а также: бывшего/новую пассию бывшего/«подругу» (за глаза называющую тебя простушкой), ну и прочих особей, без зависти которых нам белый свет не мил.
Так вот, цокая каблучками своих замшевых сапожек уже по улице ведущей на пресловутую Red Square, и при этом, с открытым ртом заглядывая на полочки магазина Cartier, я, натуральным образом врезалась, влепилась, впаялась в НЕГО. Всего за пару секунд нашего «контакта» я поставила ему сразу несколько положительных баллов. Во-первых, моя голова угодила аккурат в его плечо, из чего я сделала вывод, что он порядком выше меня. А я люблю, знаете ли, высоких мущщщын! Во-вторых, четко ощутился аромат классического Clinique Happy, и знаете, не врезался в ноздри так, как будто тебе впрыснули его вместо капель для носа (не секрет, что многие мужчины любят излить на себя флакон, другой едючего концентрата), запах именно ощутился. В-третьих, он не шуганулся от меня как зачарованный, перепуганный заяц, а стойко вынес удар всех моих 58 кг, и придержал рукой, чтобы я не хряснулась носом о каменную брусчатку Ильинки. Я даже на секунду прильнула к нему, уж так уютно было в этом внезапно-образованном домике. Но, оценив, насколько нелепо смотрится тетка, которая сначала чуть не сбивает с ног, а потом решает еще и передохнуть на гостеприимном плечике, таки отступила. Молниеносно поправила прическу (все-таки сразу три плюса встречаются не часто), и подняла на него ангельско-сексуально-уверенно-невинный взгляд.
Итак – ОН. А это действительно был именно ОН – частный гость уже зрелый девичьих снов, образ который мы рисуем себе перед встречей с неизвестным парнем из Интернета, короче, мистер «нуженвсем». Мужские черты лица, да, да, именно мужские, не такие как у слюнявого Бред Питта или Том Круза, это был Брюс Уиллис в московском эквиваленте. Потом он заговорил. Так и быть, упущу описание его голоса, но я думаю, что вы и сами догадались, у ТАКОГО мужчины не мог быть пискляво-пидарастичный фальцет или прокуренно-хриплый бас.
Легкий, непринужденный диалог, из которого выясняется, что работает Брюс (буду звать его так) в организации с манящим названием – Министерство Финансов. Мой, ошеломленный от неожиданного зигзага удачи, мозг, сразу же вычеркнул варианты того, что, работая в министерстве, можно быть обычным клерком, охранником, водителем. Видимо волшебное слово «финансы» дало свой эффект. Я четко представила, как Брюс сидит в классическом кожаном кресле и легким росчерком пера отправляет миллионы на помощь в республику Бангладеш, а потом открывает свой ааааагромный несгораемый сейф и достает от туда много-много пачек этих самых финансов ...
Так, одурманенная своими фантазиями я не заметила, как мы подошли к его авто, к его третьему «Б». Легким, уверенным движением Брюс открывает заднюю дверку и элегантно забрасывает туда свой безупречно-кожаный портфель, внутри которого, исходя из моих мечтаний, должны находится бумаги, влияющие на будущее (по меньшей мере) России. И тут ... о небеса! Я вижу на этом самом заднем сиденье - детское кресло! Чудное, мягкое, в желтых мишках приспособление для перевозки ребенка. Скорее на подсознательном уровне следующий взгляд, с нескрываемой надеждой, падает на безымянный палец его правой руки. Аллелуя! Кольца нет! Мысли бешеным табуном проносились в голове: кресло для перевозки соседского малыша, или племянника, конечно, как я сразу не догадалась! А может он педофил? И в этом кресле возит своих жертв? ... Ой, мысли, мысли, куда же вы скачите? Брюс наблюдал за всем этим, печально улыбаясь. Он жалел об обнаружении злосчастного кресла не меньше моего, потому что у него и правда было все, включая: жену, сына, любимую тещу и сенбернара Джека. Неожиданно? Да. Обидно? Есть такое.
Брюс сделал таки безнадежную попытку и открыл передо мной дверку переднего сиденья, жестом предлагая сесть. А я, собрав все возможные силы, и напрягая мышцы рта и языка, как пресс во время тренировок Пилатес, выдавила из себя вердикт, что езжу я только на безопасном месте, т.е. на заднем, а там по роковой случайности расположилось детское кресло, а значит мне там места нет ... Если честно, сама от себя не ожидала такого выпада.
Эффектно развернувшись, я гордой походкой потопала прочь от своей мечты, которая успела уже пустить первые завязи. Ощущая ЕГО взгляд на своей нарошно-виляющей попке, внутри образовалось щекотное чувство. Не буду кривить душой, на моем левом плече вовсю резвился раздосадованный чертик, запуская мне в ухо фразы, типа: «А вдруг его жена дряхлая, старая каргуля с 60-ю кг целлюлита из 80 кг общего тоннажа, может она глупа, как сто свиней, и неряшлива как привокзальный бомж. Ведь тебе, красавице и умнице, ничего не стоит вырвать его из лап этой кракодилицы...» Но мне было слишком хорошо сейчас, чтобы поддаться на бредовые высказывания недовольной нечисти.
Спасибо тебе, Брюс! Спасибо за то, что возродил затоптанную и почти убитую надежду. Благодаря нашей бесподобной встрече я снова верю, что на земле есть настоящие, стопроцентные мужчины, а вернее остались, не вымерли, как мамонты, птеродактили и еже с ними.
Эххх!.. Тетки, девчонки, женщчЫны! Как же влюбиться то хочется! Так чтоб ум за разум заходил, дрожали коленки, и сердце выбивало ритмы африканских племен! Ну все, держитесь, Брюсы! Ведь Москва не верит слезам, но зато с легкостью поддается сказкам с хорошим концом. («конец» разрешается понимать в любом удобном значении).