На корчёвку сухой вишни

Как рамена неведомого предка,
Что пас овец и сыр варил тугой,
Обожжена моя грудная клетка
Зарёю бледной, песнею другой.
Тут русский дух, тут русская заплачка,
То богомолье, то дреколье вдруг,
Одним из двух – не байкой, так подначкой –
На хлебосолье друга встретит друг.
Остерегись – среди осенней ночи
В сырых лугах приметят чужака
Тверских собак недрёманные очи
И волчий глаз чужого огонька.
Платочный край, заросшая дорожка,
Лубочные окошки у воды,
Знакомый лай, далёкая гармошка,
В ночных садах холодные плоды.
Какой беды ещё здесь не знавали,
Какою болью баб не обожгло?
Молчат сады, что дважды вырубали,
А всё равно всё в яблонях село,
Где набело живут без перепряток,
И от Творца не прячутся в углу –
Такой завет сложился и порядок
За тыщу лет, что нашему селу.
И ни Орда сюда не наезжала,
Не рыскал ворог по лихой поре,   
Одна беда, вся вишня вымерзала,
Едва за сорок стукнет в январе.
Но по весне опять сажали вишню,
Кто понимает – ягод госпожу.
Я на Земле себя не числю лишним
И тоже вишни в мае посажу.