Пела скрипка

Следует отметить, что скрипка создавалась как аналог человеческого голоса. Это практически единственный музыкальный инструмент, не считая ритуальных барабанов и греческих арф, который обожествлялся. До сих пор, даже на самой современной технике, не удалось синтезировать тембр человеческого голоса и скрипки.
Стихотворение написано трёхстопным ямбом с перихием, что придаёт ему некое ощущение лёгкости, которое отражает полёт музыки: «Уплывали звуки в вышину, / Уносясь на крыльях птичьих стай…»; «Улетала песня…» и души: «Чья-то окрылённая душа…».
Пространство организовано как вертикально: земля (окна на втором этаже) и небо («Уплывали звуки в вышину», зажигала звёзды), так и горизонтально (горы, реки и леса)
Субъект действия - скрипка, на ней не играют, она «поёт» сама. Автор подчёркивает приподнятость музыки над земным миром: скрипка поёт «из окна второго этажа», направленность её в вышину, вертикальное движение снизу вверх: «Уплывали звуки в вышину». Источник музыки здесь «грустная» и «светлая» песня скрипки. Окружающий мир природы словно реагирует на эти звуки, тянется к ним, становится активным субъектом деятельности: «Ветер занавесками дышал, / И закат багрянец лил в стекло». В данном случае пространство горизонтальное: движения занавесок - дыхания ветра происходит именно в горизонтальной плоскости. Природа становятся субъектом действия. Она в такт грусти скрипки словно вздыхает и в ответ свету, исходящему от песни, посылает свой свет: « И закат багрянец лил в стекло». Природа помогает музыке подняться на вершины: «Уплывали звуки в вышину, / Уносясь на крыльях птичьих стай». Далее движение музыки происходит в горизонтальной плоскости: они уносятся «на крыльях птичьих стай…через горы, реки и леса…». Перед нами две плоскости – земная и возвышенная, духовная, движение идёт снизу вверх, то есть от земной плоскости к духовной.
Автор рисует идеальный мир мечты, возвышенного. Это мир благоденствия, связанный с ощущением тепла и радости, ведь там «нет зимы», тогда как на земле хотя и летний вечер, но он тихо остывает…»; там «нет печалей», а на земле скрипка «грустит». Это «прекрасная страна», куда стремится музыка и куда никогда не попасть человеку: «Там, где нет печалей, нет зимы, / Там, где голубее небеса – Там уж никогда не будем мы!» Недостижимость этого мира воплощается сложной конструкцией предложения со значением противопоставления. Несмотря на великолепие этого мира, он однообразен. Об этом говорят одинаковые синтаксические конструкции, с использованием указательного местоимения «там», характеризующие его: «Там, где нет печалей, нет зимы, / Там, где голубые небеса». В этом идеальном мире нет грусти, зимы, но, следовательно, и весны, нет любви: «Не умеют скрипки так грустить, / Не умеет сердце так любить!».
Только на земле, где есть вполне обыденные вещи, такие, как занавески, стекло, где печаль чередуется с радостью, как день с ночью, где возможна светлая грусть, о которой поёт скрипка, может родиться любовь и музыка; она рождается в этом единстве борьбы противоположностей, этой окрылённости, в желании и способности полёта.
Смена дня и ночи символизирует смену периодов человеческой жизни, грусти и радости: сначала «закат багрянец льёт», потом «ночь смывает краски со стекла», но автор подчёркивает, что даже в этом случае полная темнота не наступает, ведь ночь «зажигает звёзды». Звезда является символом надежды, путеводной звездой. К этому недостижимому для человека идеалу может стремиться только «чья-то окрылённая душа». При наступлении ночи, выступающёй субъектом действия в последнем четверостишии, структура пространства сохраняется: в горизонтальном пространстве, связанном с землёй «ночь смывает краски со стекла», в пространстве, связанном с небом, она «зажигает звёзды, не спеша». Автор указывает на связующее звено этих пространств, а также, дня и ночи: «Только не уснула до утра / Чья-то окрылённая душа…!». Эпитет «окрылённая» подчёркивает уникальную способность души «летать», отрываться от обыденности, возвысить её, соединить два противоположных друг другу мира.
Композиционно последнее четверостишие стоит особняком от всего стихотворения. Это своеобразный итог, вывод, подчёркивающий, что только одухотворённые «окрылённые», тонко чувствующие души на земле, настолько глубоко воспринимающие, что заставляют петь скрипку, способны приблизить мир земного существования и недостижимый, идеальный мир посредством музыки. Земной мир даёт такой душе толчок для творения, своеобразный «материал», который душа возводит на совсем иной уровень – прекрасного и высокого.

Ульянчик   21.02.2008 20:18   •   Заявить о нарушении