Любимый мыльный пузырь

1.

Из бисера снадобий дом не построить.
С карнизом измен не сыграть в поддавки.
Нас может быть двое и может быть трое:
Заря, твоя тень и мои лепестки…

От пристальных слов просыпаются дети
За тёплой щекой антарктических льдов.
В извилинах сумерек мечется ветер
И требует пропуск у наших следов.

Пожизненный страж синевы, ощетинясь,
Засыпал пружинистой дюной метро.
Плечами пожала хромая пустыня,
Ведь я был губами твоими порой…

И кто будет прятаться в мире загробном
От крепко заваренной лавы зари?..
И я - терпелив, и луна - бесподобна.
Любить марсианку - священный экстрим.

И ты - безрассудна, и я - опрометчив.
Скажи: у меня, у тебя ли - броня?
И, воздух медовый накинув на плечи,
Признайся, что ты воскрешала меня.

2.

У тех, кто ходит по воде, надев калоши,
Кого всю жизнь поил один глоток -
Такая хрупкая и трепетная кожа! -
Она нежна, как нимба лепесток,

И каждый сполох, каждый блик зарниц постылых
На ней поставит чёрное тавро,
И каждый лучик воспалённого светила
Прожжёт её, как топором.

Шаманит засуха на лицах мореходов.
В густой чащобе копоти темно.
Я прячу руки в водоём твоей свободы
И мне в мгновенья эти всё равно.

Наследство сумерек достанется Венере.
Пусть плот из крови - это тоже плот.
Ты ходишь по воде несбывшихся мистерий,
Не ведая, что под ногами - лёд.

Истому бухты игнорируют приливы.
Не в первый раз мы здесь, не в первый раз -
Легка электроглазых зарослей сонливость,
Как зелень штормовых магнитных глаз…

Нам на двоих - и смех, и паника - двойная.
На дне морском немеряно могил.
Ты ходишь по воде, тем более не зная,
Что я всё море в льдину обратил.