Посиделки

Соловьиная ночь лезет вором в окно.
Если любишь не очень, - люби все равно,
в этом есть генетический смысл.
Помолчим об одном, посидим на краю,
нам обоим знаком алгоритм "I love you".
И не важно, что он эвфемизм.

Принимая пространство и время листа,
что нам делать, святая Мальвина, без ста
удивительных и удивленных?
Ты одна, я один, но в теории льдин
вероятность слияния двух парадигм
не зависит от близости оных.

Значит будем поститься иным ремеслом,
открывая Америку задним числом
на кредитных и контурных картах.
Словом за слово мы не застелим постель,
потому что язык существо без костей
и не любит, когда слишком жарко.

На часах три нуля. В это время герой,
закусив удила баклажанной икрой,
получает, как правило, знак.
То ли рыба волшебная тронет крючок,
то ли в ухе проснется шпионский жучок
и шепнет - "Собирайся, рыбак!"

В километре пути есть не меньше пяти
героинь, от которых он должен спасти
их немыслимый внутренний мир.
А иначе мы все, - как изба на краю:
разнесемся по щепочке, по муравью,
по статистике пьющих кефир.

Наше время пришло с вороватым мешком,
в башмаках мерседесах, жалея пешком,
обещая любить километрами.
Но на ветках, качающих ныне плоды,
виснут прежние листья, - из за ерунды
разрушая всю прелесть запретного.

От того и не видно конька-горбунка.
Ест густое повидло заката река,
словно рыбы довольны судьбой.
И герой уменьшается до рыбака,
выключает приемник, бутылку пивка
забирая, как сказку, с собой.