Русь Мухи, дёготь, мёд и гвозди...

              Русъ
    (Сон после получения загранпаспорта)
             
              Поэма

                1      

Дева-Русь! Ковыльный стебель!
На тебе – кольчугой грусть,
Лес – щетиной, месяц – гребнем…
Позови, я отзовусь!

Над тобою солнца бубен
Освещает завитой
Куполов церковных клубень,
Русь, проснись! Проснись и пой!

Вспомни ты крутые нравы,
Лета, зимы, снегопад…
Вспомни свой в мозолях навык
От сохи и от лопат!

Вспомни, как полощут весны
Ситцы грустные долин,
Как зима, нахмурив космы,
Жарит масленичный блин!

Вспомни, как легко и просто,
Завершая строгий пост,
С Богородицею в гости
Заявлялся сам Христос!

Вспомни вкус родного хлеба, –
Запечен он и скрипит,
На крови Бориса, Глеба, –
Жерновами мшелых плит!

             2

Что ж молчишь? Лишь птичий щебет –
Над водой притихших рек,
Где, как в православной требе,
Затерялся человек!

Где же тройка? И телегу
Не видать, не мчит, не мчит…
Конь твой выдохся, под снегом
Стог заброшенный торчит!

Сквозь туман, в вульгарном «стебе»,
Обнажась, в клочках ракит,
Как подвыпивший фельдфебель,
Столб на проводах висит!

Застолблен твой жалкий жребий,
Динозавровый твой стыд
В неуемной непотребе
Над равнинами летит!

Лишь в страдании услада,
И привычен тяжкий скит,
И в молитвах до упаду –
Лицедей и сибарит!

           3

Обратись, отставший лебедь,
Гордыми рядами лип,
Отыщи в колючем небе
Свой забытый манускрипт!

Посмотри, горит лампада,
В сумраке церквей стоит
Заблудившееся чадо!
Быть Любви! Христос простит!

Веры и Надежды надо?
Быть Любви, раз Он сверлит
С плащаницы мудрым взглядом,
И сердит! Сердит! Сердит!

Что ж молчишь? Во льды корабль
Не приходит, жалкий кит.
Отряхнись, пусть хрустом жабр
Боль отпустит! Он простит!

Не смеши! Медвежьим храпом
Ты снега не оглашай,
И косой медвежьей лапой
Не пугай!
И… не плошай!

           4

Но… молчишь! Не Дева, баба
Скифская! Я не прощусь
По-английски! Да, я слабый!
Не дождался, – прошвырнусь!

К дилижансу там, иль кебу
Приобщусь… И прокачусь!
Мне невмочь! Ушел троллейбус,
Тот последний! Драма? Пусть!

Наваждению и бреду, –
Отпусти, – я дань отдам!
Вон из сердца, еду, еду
И от дев я, и от дам!

Посмотрю, как у соседей,
Надоел твой бедный храм!
Грешник – аз! Глаголют ведьмы
Истину: «Шерше ля фам».

Поверчу я глобус-жребий,
До последней буквы, пусть,
Прочитаю, как молебен!
Может быть, потом вернусь!

А когда я от ладьи
Грешной оторвусь ногой,
Ты мне бросишь их «адье!»
Не услышу: «Дорогой!»

Не заваришь чай густой
Травами в молочной пене,
Не приветишь… Но крутой
Приготовишь к встрече веник!

Хоть скажи: «Куда ты, стой!
Ведь ты мой, привыкший к лени.
Сгинешь на земле чужой
От тоски и от мигрени!»

Дева-Русь! Терпенья гений!
На тебе кольчугой – грусть! –
Плачу, но встаю с коленей, –
Спи, покуда не вернусь!

          5

Спи, пока иду иль еду
От родных своих обид
К Нефертити на беседу
В саркофаги пирамид!

Иль на остров, древний ребус,
Средиземноморский Крит,
Где волна бросает небо
Бирюзой в седой гранит!

Пусть плюют в меня верблюды,
Усыпляют миражи,
Зной пустынь и лики Будды
Отражают витражи!

Возрождения лепнина
И Америк лепота,
Амазонская трясина,
Океана немота!

Алым парусом, по Грину,
Пусть полощется заря,
Кругосветному Гольфстриму
Прокричу свое «ура!»

Знаю, что с укором, в спину,
Смотришь, баба, мне вослед!
Эх, ты, Русь, с твоей кручины –
Австралийский вкусен хлеб!

             6

Но, увы, чужое кредо,
Как чужой костюм висит,
И не тешат непоседу
Вечны лики пирамид!

Нет покоя! Камни седы,
Нравы яростных коррид
Путешествуют по следу,
Словно вежливейший гид!

Я ловлюсь на том, что страус
Не увидит снегопад,
Как весной леса и травы
На Руси ковром лежат!

И зачерпывая горстью
Ниагарский водопад,
Под бамбуковою тростью
Бродит покаянный взгляд!

И выстраивает мостик
Над рекою, над «разлад»:
Хорошо в гостях, но гость я…
Офонаренный Арбат

Ждет и, празднуя победу,
Шепчет на ухо, твердит:
«Как земля, стар этот недуг,
И велик, как «вечный жид!»

           7

«На деревню, к деду, к деду»,
Этот сон был просто блин!
Аз глаголю, буквоеды,
Я читал про этот сплин!

Это сон лишь, не уеду!
Пусть во льдах корабль спит,
Пусть, обмотана ты пледом
Заграничным, словно кит!

Русь, не мучь меня, не надо…
Неотступен этот сплин,
Широка твоя ограда,
Ты мне мать, а я твой сын!

        8

И проснулся я, отрада,
Русь, испытывая стыд!
Поспешаю, мне в награду
Крест могильный уж торчит!

Средь погостного парада
Кто себя святым не мнит?
Райского не дашь мне сада
За мешок родных обид!

«Не проси, старик, не надо!
Ты строптив, Христос сердит…»
И опять струя разлада:
В самом деле, что ль, на Крит?

И печального наряда
Твоего все тот же вид:
Стог заброшенный, лампада,
Часослов монах бубнит!

Храм, погост, вокруг ограда,
Ворон на дубу сидит,
Взгляд Христа из камнепада
Понимающе сердит!

И скрипучую телегу
Не видать, не мчит, не мчит!
Конь твой выдохся, под снегом
Одинокий стог стоит!

И кусок родного хлеба
Горькой корочкой облит,
Святостью Бориса, Глеба,
Мшелостью могильных плит!

9

Да, я твой, носить устала
Голова тебя! Изгой?
У тебя мне места мало,
Без меня во льдах постой!

Неприкаянные чада,
И талант в земле зарыт!
Не разгадана шарада:
Ворон на Руси лишь сыт!

Русь по-прежнему все беды
Куполами золотит,
Принимая за победы,
«Что не тонет, не горит»!

Дева ль? Баба? Лишь смиренье –
Твой удел, и время спит
На равнинах и под сенью
Голубых речных ракит!

Так уехать? Не уеду!
Этот сон лишь просто блин!
Не забудьте, буквоеды,
И во снах приходит сплин!

Дармоеды, правоведы,
Трехэтажный «общепит»,
Успокойтесь, не уеду,
Что мне этот остров Крит?