Конопатый закат

Конопатый закат навалился на крыши,
все дневные грехи отпуская домам.
На втором этаже Меньдельсон еле слышный
обручал на часок Джентльмена с Мадам.

Джентльмен разливал портвешок по стаканам,
потрошил колбасу на немытом столе,
говорил о семье и о старенькой маме,
и, как, встретив Мадам, он душой заболел.

Бывший интеллигент, ныне бомж и бродяга,
он читал Ей стихи, и сморкался в кулак;
во дворе подвывала седая дворняга
и виляла хвостом, чутким рифмам не в такт.

И Мадам, что когда-то учила французский,
улыбнулась беззубо, ощерила рот,
и махнула стакан, залпом, чисто по-русски:
эх, гуляй от рубля, забулдыжный бомонд!

Ну сложилось так, что ж! Заколочены ставни,
и тяжелая дверь заперта на замок
в жизнь прошлую, странно чужую и давнюю -
от тюрьмы да сумы не давайте зарок.

На втором этаже, в позаброшенном доме,
конопатый закат отражался в окне.
Джентльмен и Мадам, две судьбы на изломе,
вспоминая Любовь, улыбались во сне.