Красный джип бешено мчался по ночному шоссе...

Красный джип бешено мчался по ночному шоссе, преодолевая километр за километром, словно комета, проносясь мимо придорожных столбов, день за днем несущих свой унылый дозор.
- Это смешно! – Кричал сидевший за рулем мужчина, вновь выдыхая облако едкого дыма от дешевых сигарет, купленных в ближайшем открытом магазине, и она вновь закрыла и без того слезившиеся глаза, мечтая поскорее забыться мутным тревожным сном и хоть на несколько минут отключиться от реальности. – Глупо и непрактично отказываться от таких денег!
Мучительно хотелось заткнуть еще и уши, чтобы не слышать охрипшего от постоянного курения озлобленного голоса, эхом отдававшегося в голове. Единственное, что ей было нужно – свобода, жизнь для себя и «во имя себя» - то, что не каждый может себе позволить.
«А что, если?..» - пронеслось в голове.
Что, если повернуть руль в другую сторону? Упасть со скалы? Зачем жить, если не находишь в этом смысла? Зачем продолжать и без того затянувшуюся пытку?
Когда-то было все, была вера, вера в то, что где-то на краю земли за далекими-далекими морями ее ждут, ждут и надеются так же сильно, как ждет и надеется она. Но все это давно в прошлом; музыка жизни, звучавшая в ее душе, почти не слышна, а дом, в который она стремилась, пуст, ибо там никто никогда не жил, да и вряд ли когда-нибудь будет.
- Знаешь, в чем твоя проблема? Ты слишком высоко себя ставишь…
Он все говорил и говорил, не переставая и прерываясь лишь для того, чтобы поднести к губам сигарету и вновь наполнить воздух тошнотворным запахом.
Когда-то давно, там, сзади, была девушка и юноша с ясными, как свет солнца, глазами. Он приходил к ней во сне, бал за руку и уводил в совершенно иную прекрасную страну. Сквозь сияющий свет и ночную тьму, сквозь звездное небо и морские пучины, он вел ее в свой неведомый мир, где всюду был слышен плеск пенящихся водопадов и пение птиц, где никогда не завывала вьюга, где они бродили по огромным неведомым лесам и, выбираясь на темные затаенные поляны, сидели вместе, освещаемые светом луны, а деревья склоняли к ним свои могучие ветви, и им было слышно, как звонким стуком раздавался в заводи цокот единорожьих копыт и вторил им перезвон эльфийских колокольцев. Он приходил каждую ночь, но однажды исчез, исчез, чтобы никогда не вернуться, а сны из ярких и цветных стали черно-белыми, словно старые фотографии, и она поняла, что выросла.
Дни сменялись днями, старые заботы и тревоги уступали место новым, жизнь продолжала свой вечный путь к старости.
Теперь все пусто и безжизненно, и в тихом шелесте листвы уже не слышен шепот фей, а в диких завываниях ветра не чудится поединок двух рыцарей, и звон их мечей забыт. Глупо надеяться, что когда-нибудь все изменится…
- Эй, я с тобой разговариваю… О, черт! – Мужчина нервно вывернул руль, но было слишком поздно. Старый красный джип с налету врезался в резко вывернувший из-за поворота грузовик.
Чьи-то руки вытащили ее из искореженной машины и бережно опустили на асфальт.
- Господи Иисусе! – Прорыдал рядом смутно знакомый голос. Мужчина говорил что-то еще, но она уже не слышала.
На востоке занималась заря: ярко-красный диск дневного светила медленно выплывал из-за горизонта. Девушка приоткрыла глаза и взглянула на последнее в своей жизни восходящее солнце. Нет, она не жалела ни о чем. Что-то резко сдавило грудь так, что невозможно стало даже вздохнуть, но боли не было, и она с облегчением поняла, что теперь можно не дышать совсем. А солнце поднималось все выше и выше, и его свет заливал все еще спящую землю. Он становился ярче с каждой минутой, пока, наконец, не окутал все вокруг. И вдруг, в сияющей дали, словно из ниоткуда, появилась чья-то фигура. Незнакомец приблизился и, преклонив колено, заглянул ей в лицо. Юноша, с ясными, как свет солнца, глазами, мягко улыбнулся и протянул руку. Ее дрожащие пальцы дотронулись до призрачно-незримой ладони, которая сразу же приобрела четкость, губы вымученно вздрогнули. Минута – и обе фигуры охватило сияние.
Заря догорала. На обезображенной дороге лежало неподвижное тело, рядом с которым сидел мужчина, сжимая в руке серебряный медальон, невдалеке валялась тлеющая недокуренная сигарета. Вниз по склону уже были слышны завывания сирены скорой помощи, а по небу, наверх, к звездам, летели две искрящиеся души.