Как часто, любимая...

Как часто, любимая, были мы просто глупы,
а это во все времена приводило на плаху -
хотеть избежать необычной, но нашей судьбы,
как будто в тумане потеряны будем не мы,
а лишь одержимы собой и подвержены страху,

как будто не нам ждать звонков, проклиная часы,
оставшись в холодных домах, ставших чуждыми сразу,
как только завоют в дворах чужеземные псы,
и сладко уснувший в объятиях матери сын
во сне пролепечет невнятную милую фразу,

в которой понятно лишь «папа», но разве ещё
нам нужно услышать хоть что-то, чтоб горько заплакать
и время просить отложить бесконечный отсчёт
чтоб тот, кто молил о прощении мог быть прощён
и хоть на мгновение ночью утихли собаки...

* * *

Мне тяжко, любимая, тяжко смотреть на тебя
с малым медвежонком и горьким обиженным взглядом,
когда мне нельзя «я люблю» сказать, даже любя,
и глупо пытаться приблизиться, чтобы обнять,
ведь даже улыбка моя обращается ядом

неверия в камень на вечно унылом лице.
Что может любовь, если скрыто доверие ложью?!
Когда от болезни моей никаких панацей
не найдено было, и бракоразводный процесс
ничьим обещанием остановить невозможно....

И как я могу обещать, если завтрашний день
сулит повторенье былого по новому плану,
и каждый скандал в нас уже вызывает мигрень,
а новые шансы давать нам, наверное, лень,
ведь завтра дающий по-новому будет обманут.

Что ж делать, любимая!. Видно такая судьба
нам выпала с неба, и вряд ли её одурачить...
И даже когда застывают на терпких губах
слова о любви. Да всего лишь простые слова!
Но всё же они непременно хоть капельку значат....

Jake
05/08/2004