Не лгу

Город
Дорог
Тем, кто
Метко
Свое «редко»
Высыпает.
Город
Вёдро
Держит крепко
Тем, кто ветки
Собирает.
Тем, кто «Детку»
Пожинает
И не ужинает после восьми.
Тем, кто веды
Поживает,
и хаживает на мосты,
Утрянние
И священные.

И в мульке о начале всех начал,
Заложенной на восемнадцатой странице,
Востока обезумевшие птицы сложили
«Воздух, дух зови! Завидуй, кто почал!».

И в мертвой зоне уши марта 
Трам-тарарам (козел азарта)
Смеялись дети, пели дети,
Плели коросту новых вер.
И бледный парень Зинзивер
Молчал, скочалив шею.
Барда звучала вещая стрела,
И пела острию орла:
«И не щадя ледящих змей,
Умей, умней и веченей!»

И вечерей по переулкам,
И указуй дорогу втулкам,
И нагишом пляши.
Потом тем телом напиши
Ошибкой правильного слога,
Где к папе-колесу дорога,
Где Хлебников бывал, поюн,
Где слышен запах диких дюн,
Где веды выросли в равнины,
Где трутся кольцами о спины,
Где трескотня и бурелом,
Где слово вольное смеется,
Где ветер.

Паутина рвется.
И ОМ стою на берегу
И слезы ветра берегу
И песня невесомо вьется




P.П.
Слово ничем не обязано, оно  - волынка воли, воля волн и воля Великого.  Слово не останавливать ни на секунду; пляшущим на языке, на острие ума, играющим на сердце выпускать его велеречивой водой. Тогда оно становится радугой-зеркалом, доумевается воплощать и тревожить. Слово – это игра, смысл и изъявление. Три ипостаси, три разных наполнения привычного допустимы в одном потоке только Адаму, когда все три равны Любви.