Палач

Площадь. Молчаливая толпа.
Силуэт монаха в черной рясе.
Эшафот угрюмый, как судьба.
Черная дорожка среди грязи.

В первый раз палач идет казнить,
Свежевыбрит, в новом балахоне…
Чьей-то жизни тоненькую нить
Оборвут дрожащие ладони.

Чья-то удалая голова
С эшафота скатится, моргая.
Площадь позабудет все слова,
От звериных чувств изнемогая.

То ли смех пронесся, то ли плач,
Площадь закачалась, как с похмелья…
Вдруг свою профессию палач
Полюбил за жуткое веселье.

Он сошел по черному ковру,
На густую кровь не наступая…
Он подумал: «Слава топору.
Ничего, работка неплохая.»

И рубил, рубил под смех и плач,
Но, прийдя к таинственному сроку,
Рук своих боятся стал палач,
По ночам творя молитву богу.

Видно, бог задул его свечу,
Покатилось эхо под карнизы…
И вцепилось в горло палачу
Собственные руки будто крысы.

Был другой приставлен к топору,
Свежевыбрит, в новом балахоне.
Он сошел по черному ковру…
И шмыгнули крысы под ладони.