Глава 5, 6

Секунды - в минуты...

5

Вернемся, однако, к героям,
К ветке в Библейском саду,
Где с яблоком были двое,
А третьим, увы, какаду!

Разбередил ретивое,
Томленье и тягу к труду,
Чувство совсем молодое,
Все тот же прапракакаду!

Изгнанникам  будущим Рая,
Вселившим тот первый недуг:
Немедля писать попугая!
Был попугай какаду!

«Пишите, пока нас трое:
Вас двое и я, какаду,
Я – первый такого покроя,
Я – первый натурщик в роду!»

На первых художников горе
Навлекши, нахал: «Я жду!» –
Вскричал тот, единственный, стоя
На ветке. Прапракакаду!

И перья, и кисти герои,
Другие, но в том же бреду,
Хватали, буравя тоскою
Папирус и бересту!

Вечнозеленая хвоя,
По борозде – борозда,
Сосна, кипарис и секвойя,
Пшеница, овес, лебеда…

Время сквозь сито седое
Свою собирало мзду…
И дух, нареченный судьбою,
Шептал: «Напиши какаду!»

В старозаветном году,
Может, во время Ноя,
Недуг сеял беду
И поселился в праГойю.

И домогаясь улова,
С собой, как всегда, не в ладу,
Красками ПраРублеву
Дух приказал: «Я жду!»

И поселился – судьбою,
И обручил с тоскою,
С мятежной, вечно живою:
«Вечно писать какаду!»

И прошептал роковое:
«Вас обойдет суета,
Но это не даст вам покоя,
Я это назвал Красота!

И, значит, кому-нибудь стоит
На камне, земле, холстах,
В поте лица, и стоя,
Краской писать с листа.

Допустим, что выдумка, бредни
И fantasy – какаду,
Но был тот, кто первым заметил:
«Красиво!», – взглянув на звезду.

6

Героев давно уж не трое,
Еще не горела Троя!
Но дух с суетой, как всегда, не в ладу,
А началось все с прапракакаду!

Мольберт и прищуренный взгляд свысока,
И – к переносице брови…
В минуты – секунды, и годы – в века.
Материальна злодейка-тоска,
Художники – братья по крови!

Или по духу, и заключена
В красках и кисти, как в слове,
Ввысь убегающая стена…
Преграда над ней, и за нею – Она!
О, высота, одари нас любовью!

Секунды – в минуты, и годы – в века,
И бесконечности холст,
В краске завещанного мазка
Возможное – явно и просто!

Но свысока все дается не просто…
И взмах – не поклон, не хватает шажка –
Нам свысока до удачи и роста,
С коленей бы, в землю бы, на два вершка,
Чтобы жар-птицу схватить в два прыжка!

Но, праздный, паря над землею,
Юродивый дух, прародитель смешка,
Бормочет извечное и роковое:

«Открытую дверь открывать – пустое,
От Бога – и звуки, и краски холста!
И, значит, кому-нибудь надо, и стоит
Музыку краской писать с листа:
«Каких и какого, какую, какое»
Открыто не всем, а берется толпою,
Дается в страданьях, открыто в покое,
Название этому – Красота!

Ищите, ищите, презрев суету,
Ищите, ищите ее, Красоту!»