Чистые пруды

Слона давно не показывают в зоопарке,
хочется верить, что он улетел...

Твоя ладонь знакома мне до боли,
Сбивается дыханье у ресниц…
Москва блестит под пудом рыжей соли,
Скрипит санями ярких колесниц.
Надену варежки, к плечу опять приникну,
Зажмурюсь, мокрый мех воротника
Щекочет ноздри. Сладкой ватой липнет
Декабрьский снег на бледный лоб катка
В неоновом вечернем оперенье.
Мельканье чьих-то рук, открытых ртов,
Сиянье глаз, свобода воскресенья.
Однообразье музыки готов
Ты был терпеть, паясничать и падать,
Картавя и коверкая слова,
Грызя дюшес, как деревенский лапоть,
Рабочий паренек из-под Орла.
Коньки – приемщице, в оргазме власти
Твой паспорт изучала два часа,
Пока катались и кивали «здрасте».
Сейчас бы вновь вернуть вкус губ… конька
Хруст не по льду, а по зубам, как сдача,
Боль на щеках и в красной крошке рот.
Но за решеткой бегемот не плачет,
И плачет в океане кашалот.
Облизываю корочку сознанья
Воспоминаньями на каждый сон.
Ведь даже кенгуру, смотря на зданья
Вокруг вольера знает, где-то слон
Летит над городом, сбивая трубы
Кирпичных фабрик, многожильных бань.
А на коньках внизу, мы, лилипуты,
Под песню хриплую «…ей-Богу, Вань».