Поэт, поэзия и время три

Берет, перо и бабочка на шее!
Поэт достиг в одежде апогея,
В стихах мозги он людям конопатит
Проблемами ненашенского брата.

Зажав в кулак насущные минуты,
По римским термам он шагает круто
И царственно отбрасывает тогу,
В бассейн суя растоптанные ноги.

И оргии, конечно, на лежанке
С витиевато выпуклой гражданкой,
Погрязшей в до Христовой бытовухе,
Но не познавшей нынешней порнухи.

Ах, мне бы тоже в это завалиться
На вилле беломраморной близ Ниццы,
Перо воткнуть в заржавленную шляпу
И римских баб за выпуклости лапать!

-- А хрен тебе! – пропела мне супруга,
Крутой бабец из города Калуга,--
Бери ведро и к мусорному баку,
Лети, как Одиссей к своей Итаке! –

Поплёлся я по лестнице избитой
С затылком плоским, словно дно корыта,
Прославленным поэтом в сказке старой,
И мне вослед не гавкали фанфары.

-- Да хрен-то с ним! – скребу рукою репу, --
Так проживу я под российским небом,
Тем более что рядом Пенелопа
С такою замечательною попой! –
«»»»»»»»»»»